Неточные совпадения
— Есть у меня, — сказал он, — друг-приятель, по прозванью вор-новото́р, уж
если экая выжига князя не сыщет,
так судите вы меня судом милостивым, рубите с плеч мою голову бесталанную!
А что,
если это
так именно и надо? что, ежели признано необходимым, чтобы в Глупове, грех его ради, был именно
такой, а не иной градоначальник?
Может быть, тем бы и кончилось это странное происшествие, что голова, пролежав некоторое время на дороге, была бы со временем раздавлена экипажами проезжающих и наконец вывезена на поле в виде удобрения,
если бы дело не усложнилось вмешательством элемента до
такой степени фантастического, что сами глуповцы — и те стали в тупик. Но не будем упреждать событий и посмотрим, что делается в Глупове.
Сила Терентьев Пузанов при этих словах тоскливо замотал головой,
так что
если б атаманы-молодцы были крошечку побойчее, то они, конечно, разнесли бы съезжую избу по бревнышку.
И
если б не подоспели тут будочники, то несдобровать бы «толстомясой», полететь бы ей вниз головой с раската! Но
так как будочники были строгие, то дело порядка оттянулось, и атаманы-молодцы, пошумев еще с малость, разошлись по домам.
Но на седьмом году правления Фердыщенку смутил бес. Этот добродушный и несколько ленивый правитель вдруг сделался деятелен и настойчив до крайности: скинул замасленный халат и стал ходить по городу в вицмундире. Начал требовать, чтоб обыватели по сторонам не зевали, а смотрели в оба, и к довершению всего устроил
такую кутерьму, которая могла бы очень дурно для него кончиться,
если б, в минуту крайнего раздражения глуповцев, их не осенила мысль: «А ну как, братцы, нас за это не похвалят!»
Очень может быть, что
так бы и кончилось это дело измором,
если б бригадир своим административным неискусством сам не взволновал общественного мнения.
Если б можно было представить себе
так называемое исправление на теле без тех предварительных обрядов, которые ему предшествуют, как-то: снимания одежды, увещаний со стороны лица исправляющего и испрошения прощения со стороны лица исправляемого, — что бы от него осталось?
Но, с другой стороны, не меньшего вероятия заслуживает и то соображение, что как ни привлекательна теория учтивого обращения, но, взятая изолированно, она нимало не гарантирует людей от внезапного вторжения теории обращения неучтивого (как это и доказано впоследствии появлением на арене истории
такой личности, как майор Угрюм-Бурчеев), и, следовательно,
если мы действительно желаем утвердить учтивое обращение на прочном основании, то все-таки прежде всего должны снабдить людей настоящими якобы правами.
Но, с другой стороны,
если с просвещением фаталистически сопряжены экзекуции, то не требует ли благоразумие, чтоб даже и в
таком, очевидно, полезном деле допускались краткие часы для отдохновения?
Один только раз он выражается
так:"Много было от него порчи женам и девам глуповским", и этим как будто дает понять, что, и по его мнению, все-таки было бы лучше,
если б порчи не было.
— Я даже изобразить сего не в состоянии, почтеннейшая моя Марфа Терентьевна, — обращался он к купчихе Распоповой, — что бы я
такое наделал и как были бы сии люди против нынешнего благополучнее,
если б мне хотя по одному закону в день издавать предоставлено было!
Тут открылось все: и то, что Беневоленский тайно призывал Наполеона в Глупов, и то, что он издавал свои собственные законы. В оправдание свое он мог сказать только то, что никогда глуповцы в столь тучном состоянии не были, как при нем, но оправдание это не приняли, или, лучше сказать, ответили на него
так, что"правее бы он был,
если б глуповцев совсем в отощание привел, лишь бы от издания нелепых своих строчек, кои предерзостно законами именует, воздержался".
Но
так как он все-таки был сыном XVIII века, то в болтовне его нередко прорывался дух исследования, который мог бы дать очень горькие плоды,
если б он не был в значительной степени смягчен духом легкомыслия.
И сделала при этом
такое движение, что Грустилов, наверное, поколебался бы,
если б Пфейферша не поддержала его.
Если факты, до
такой степени диковинные, не возбуждают ни в ком недоверия, то можно ли удивляться превращению столь обыкновенному, как то, которое случилось с Грустиловым?
Может быть,
так и разрешилось бы это дело исподволь,
если б мирному исходу его не помешали замыслы некоторых беспокойных честолюбцев, которые уже и в то время были известны под именем"крайних".
Стало быть,
если допустить глуповцев рассуждать, то, пожалуй, они дойдут и до
таких вопросов, как, например, действительно ли существует
такое предопределение, которое делает для них обязательным претерпение даже
такого бедствия, как, например, краткое, но совершенно бессмысленное градоправительство Брудастого (см. выше рассказ"Органчик")?
Когда фантастический провал поглощал достаточное количество фантастических теней, Угрюм-Бурчеев,
если можно
так выразиться, перевертывался на другой бок и снова начинал другой
такой же сон.
Дети, которые при рождении оказываются не обещающими быть твердыми в бедствиях, умерщвляются; люди крайне престарелые и негодные для работ тоже могут быть умерщвляемы, но только в
таком случае,
если, по соображениям околоточных надзирателей, в общей экономии наличных сил города чувствуется излишек.
Еще во времена Бородавкина летописец упоминает о некотором Ионке Козыре, который, после продолжительных странствий по теплым морям и кисельным берегам, возвратился в родной город и привез с собой собственного сочинения книгу под названием:"Письма к другу о водворении на земле добродетели". Но
так как биография этого Ионки составляет драгоценный материал для истории русского либерализма, то читатель, конечно, не посетует,
если она будет рассказана здесь с некоторыми подробностями.
По большей части сих мероприятий (особенно
если они употреблены благовременно и быстро) бывает достаточно; однако может случиться и
так, что толпа, как бы окоченев в своей грубости и закоренелости, коснеет в ожесточении.
Так, например,
если сказанная особа — жена ученого, можно узнать, какие понятия имеет ее муж о строении миров, о предержащих властях и т. д.
Неточные совпадения
Городничий (дрожа).По неопытности, ей-богу по неопытности. Недостаточность состояния… Сами извольте посудить: казенного жалованья не хватает даже на чай и сахар.
Если ж и были какие взятки, то самая малость: к столу что-нибудь да на пару платья. Что же до унтер-офицерской вдовы, занимающейся купечеством, которую я будто бы высек, то это клевета, ей-богу клевета. Это выдумали злодеи мои; это
такой народ, что на жизнь мою готовы покуситься.
Купцы.
Так уж сделайте
такую милость, ваше сиятельство.
Если уже вы, то есть, не поможете в нашей просьбе, то уж не знаем, как и быть: просто хоть в петлю полезай.
Хлестаков. Черт его знает, что
такое, только не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (Ест.)Мошенники, канальи, чем они кормят! И челюсти заболят,
если съешь один
такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно как деревянная кора, ничем вытащить нельзя; и зубы почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)Больше ничего нет?
Городничий. Да, и тоже над каждой кроватью надписать по-латыни или на другом каком языке… это уж по вашей части, Христиан Иванович, — всякую болезнь: когда кто заболел, которого дня и числа… Нехорошо, что у вас больные
такой крепкий табак курят, что всегда расчихаешься, когда войдешь. Да и лучше,
если б их было меньше: тотчас отнесут к дурному смотрению или к неискусству врача.
Городничий (с неудовольствием).А, не до слов теперь! Знаете ли, что тот самый чиновник, которому вы жаловались, теперь женится на моей дочери? Что? а? что теперь скажете? Теперь я вас… у!.. обманываете народ… Сделаешь подряд с казною, на сто тысяч надуешь ее, поставивши гнилого сукна, да потом пожертвуешь двадцать аршин, да и давай тебе еще награду за это? Да
если б знали,
так бы тебе… И брюхо сует вперед: он купец; его не тронь. «Мы, говорит, и дворянам не уступим». Да дворянин… ах ты, рожа!