Самгин швырнул газету на пол, закрыл глаза, и тотчас перед ним возникла картина ночного кошмара, закружился хоровод его двойников, но теперь это были уже не тени, а люди, одетые так же, как он, — кружились они медленно и не задевая его; было очень неприятно видеть, что они — без лиц,
на месте лица у каждого было что-то, похожее на ладонь, — они казались троерукими. Этот полусон испугал его, — открыв глаза, он встал, оглянулся:
— Ты где тут, гостенёк дорогой? Ага-а, вижу! Тушу — вижу, а
на месте лица — извини уж — не то лукошко, не то решето, что ли бы…
Тогда раздался страшный вой, визг, многие бросились бежать, сбили Старика с ног, и он упал лицом в лужу, а когда вскочил, то увидал, что к нему идёт, махая руками, огромный мужик и
на месте лица у него — ослепительно красное, дрожащее пятно.
Лишь один из них, самый высокий, тощий, с густейшей бородою и не подобающим ни монаху, ни случаю громким, весёлым голосом, тот, который шёл впереди всех с большим, чёрным крестом в руках, как будто не имел лица: был он лысый, нос его расплылся по щекам, и кроме двух чёрненьких ямок между лысиной и бородой у него
на месте лица ничего не значилось.
Это было странно видеть, казалось, что все лицо дяди Хрисанфа, скользя вверх, может очутиться на затылке, а
на месте лица останется слепой, круглый кусок красной кожи.
Неточные совпадения
На первом
месте — старый князь, // Седой, одетый в белое, //
Лицо перекошенное // И — разные глаза.
Заметив производимое
на всех неприятное впечатление, княгиня Бетси подсунула
на свое
место для слушания Алексея Александровича другое
лицо и подошла к Анне.
Как ни страшно было Левину обнять руками это страшное тело, взяться за те
места под одеялом, про которые он хотел не знать, но, поддаваясь влиянию жены, Левин сделал свое решительное
лицо, какое знала его жена, и, запустив руки, взялся, но, несмотря
на свою силу, был поражен странною тяжестью этих изможденных членов.
«Нет, надо опомниться!» сказал он себе. Он поднял ружье и шляпу, подозвал к ногам Ласку и вышел из болота. Выйдя
на сухое, он сел
на кочку, разулся, вылил воду из сапога, потом подошел к болоту, напился со ржавым вкусом воды, намочил разгоревшиеся стволы и обмыл себе
лицо и руки. Освежившись, он двинулся опять к тому
месту, куда пересел бекас, с твердым намерением не горячиться.
Как и во всех
местах, где собираются люди, так и
на маленьких немецких водах, куда приехали Щербацкие, совершилась обычная как бы кристаллизация общества, определяющая каждому его члену определенное и неизменное
место. Как определенно и неизменно частица воды
на холоде получает известную форму снежного кристалла, так точно каждое новое
лицо, приезжавшее
на воды, тотчас же устанавливалось в свойственное ему
место.