Неточные совпадения
Через полтора или два месяца не оставалось уже камня на камне. Но по мере того как работа опустошения приближалась
к набережной реки, чело Угрюм-Бурчеева омрачалось. Рухнул последний, ближайший
к реке дом; в последний раз звякнул удар топора, а река не унималась. По-прежнему она текла, дышала, журчала и извивалась; по-прежнему один
берег ее был крут, а другой представлял луговую низину, на далекое пространство заливаемую в весеннее время водой. Бред продолжался.
И вот вожделенная минута наступила. В одно прекрасное утро, созвавши будочников, он привел их
к берегу реки, отмерил шагами пространство, указал глазами на течение и ясным голосом произнес...
Едва успев продрать глаза, Угрюм-Бурчеев тотчас же поспешил полюбоваться на произведение своего гения, но, приблизившись
к реке, встал как вкопанный. Произошел новый бред. Луга обнажились; остатки монументальной плотины в беспорядке уплывали вниз по течению, а река журчала и двигалась в своих
берегах, точь-в-точь как за день тому назад.
Еще во времена Бородавкина летописец упоминает о некотором Ионке Козыре, который, после продолжительных странствий по теплым морям и кисельным
берегам, возвратился в родной город и привез с собой собственного сочинения книгу под названием:"Письма
к другу о водворении на земле добродетели". Но так как биография этого Ионки составляет драгоценный материал для истории русского либерализма, то читатель, конечно, не посетует, если она будет рассказана здесь с некоторыми подробностями.
Голос обязан иметь градоначальник ясный и далеко слышный; он должен помнить, что градоначальнические легкие созданы для отдания приказаний. Я знал одного градоначальника, который, приготовляясь
к сей должности, нарочно поселился на
берегу моря и там во всю мочь кричал. Впоследствии этот градоначальник усмирил одиннадцать больших бунтов, двадцать девять средних возмущений и более полусотни малых недоразумений. И все сие с помощью одного своего далеко слышного голоса.
Неточные совпадения
— //
К берегу // Причалили три лодочки.
Бежит лакей с салфеткою, // Хромает: «Кушать подано!» // Со всей своею свитою, // С детьми и приживалками, // С кормилкою и нянькою, // И с белыми собачками, // Пошел помещик завтракать, // Работы осмотрев. // С реки из лодки грянула // Навстречу барам музыка, // Накрытый стол белеется // На самом
берегу… // Дивятся наши странники. // Пристали
к Власу: «Дедушка! // Что за порядки чудные? // Что за чудной старик?»
— Оно и лучше, Агафья Михайловна, не прокиснет, а то у нас лед теперь уж растаял, а
беречь негде, — сказала Кити, тотчас же поняв намерение мужа и с тем же чувством обращаясь
к старухе. — Зато ваше соленье такое, что мама говорит, нигде такого не едала, — прибавила она, улыбаясь и поправляя на ней косынку.
— Отлично, отлично, — говорил он, закуривая толстую папиросу после жаркого. — Я
к тебе точно с парохода после шума и тряски на тихий
берег вышел. Так ты говоришь, что самый элемент рабочего должен быть изучаем и руководить в выборе приемов хозяйства. Я ведь в этом профан; но мне кажется, что теория и приложение ее будет иметь влияние и на рабочего.
Пробираясь
берегом к своей хате, я невольно всматривался в ту сторону, где накануне слепой дожидался ночного пловца; луна уже катилась по небу, и мне показалось, что кто-то в белом сидел на
берегу; я подкрался, подстрекаемый любопытством, и прилег в траве над обрывом
берега; высунув немного голову, я мог хорошо видеть с утеса все, что внизу делалось, и не очень удивился, а почти обрадовался, узнав мою русалку.