Неточные совпадения
Скажет она это потому, что душевная боль
не давала человечеству ни развиваться, ни совершать плодотворных дел, а следовательно, и в самой жизни человеческих обществ произошел как бы перерыв, который
нельзя же
не объяснить. Но, сказавши, — обведет эти строки черною каймою и более
не возвратится к этому предмету.
И
нельзя сказать, чтобы
не было делаемо усилий к ограждению масс от давления жизненных мелочей. Конечно,
не мелочей нравственного порядка, для признания которых еще и теперь
не наступило время, а для мелочей материальных, для всех одинаково осязаемых и наглядных. И за то спасибо.
Кроме того: хотя все устроено капитально и прочно, но кто же может поручиться за будущее? Ведь
не вечны же, в самом деле, накаты;
нельзя же думать, чтобы на крыше краска никогда
не выгорела… Вон в молочной на крышу-то понадеялись, старую оставили, а она мохом уж поросла!
— И я тоже
не желаю, а потому и стою, покамест, во всеоружии. Следовательно, возвращайтесь каждый к своим обязанностям, исполняйте ваш долг и будьте терпеливы. Tout est a refaire — вот девиз нашего времени и всех людей порядка; но задача так обширна и обставлена такими трудностями, что
нельзя думать о выполнении ее, покуда
не наступит момент. Момент — это сила, это conditio sine qua non. [необходимое условие (лат.)] Правду ли я говорю?
— Но
нельзя же, папенька,
не рассуждать. Ведь недаром нас теории учили.
Притом
нельзя же и
не знать, что на свете делается: без этого никакое деятельное участие в общественной жизни немыслимо.
Тем
не менее
нельзя отрицать, что и на среду простецов либеральные веяния остаются
не без влияния.
— Пожалуй, что и так. В нашем деле, конечно, есть своего рода опасности, но
нельзя же
не рисковать. Если из десяти опасностей преодолеть половину, — а на это все-таки можно рассчитывать, — то и тут уж есть выигрыш.
— И
нельзя и поздно — дело решенное.
Не такое нынче время, чтобы глупости говорить.
— Вы робят наускоре обучайте; нам ведь только бы читать да писать умели. Да цифири малость. Без чего
нельзя, так
нельзя, а лишнего для нас
не требуется. Нам дети дома нужны. А ежели который стараться
не станет, можно такого и попугать. Вон он в углу веник — стоит. Сделайте милость, постарайтесь.
В продолжение целой зимы она прожила в чаду беспрерывной сутолоки,
не имея возможности придти в себя, дать себе отчет в своем положении. О будущем она, конечно,
не думала: ее будущее составляли те ежемесячные пятнадцать рублей, которые
не давали ей погибнуть с голода. Но что такое с нею делается? Предвидела ли она, даже в самые скорбные минуты своего тусклого существования, что ей придется влачить жизнь, которую
нельзя было сравнить ни с чем иным, кроме хронического остолбенения?
Они упорно держались на реальной почве, но это доказывало их недальновидность и алчность (были, впрочем, и замечательные, в смысле успеха, исключения), так как если б они
не польстились на гроши, то вскоре бы убедились, что вопрос о том, честно или нечестно, вовсе
не так привязчив, чтобы
нельзя было от него отделаться, в особенности ежели «репутация» уже составлена.
Надо, впрочем, сказать, что Живоглотовы почти всегда побеждали; Красновы же попадали в предводители редко и по большей части ограничивались только оппозицией, настолько грозной, что с нею
нельзя было
не считаться.
И что всего обиднее — никогда сам
не приедет:"Любезный, мол, друг Николай Николаич! — так-то и так-то! —
нельзя ли мирком да ладком?" — а непременно шлет гонца:"Извольте явиться!"
— В том-то и дело, что
нельзя"никого
не знать-с". Нужно всех знать-с. Вспомните:
не бываете ли вы у кого-нибудь… неблагонадежного?
Ты говорит, Гришка, и
не человек совсем; при тебе и стыдиться
нельзя…"
Снялись со старого места, идем вперед, а впереди-то все
не наше, ни до чего коснуться
нельзя.
— Стало быть, и с причиной бить
нельзя? Ну, ладно, это я у себя в трубе помелом запишу. А то, призывает меня намеднись:"Ты, говорит, у купца Бархатникова жилетку украл?" — Нет, говорю, я отроду
не воровал."Ах! так ты еще запираться!"И начал он меня чесать. Причесывал-причесывал, инда слезы у меня градом полились. Только, на мое счастье, в это самое время старший городовой человека привел:"Вот он — вор, говорит, и жилетку в кабаке сбыть хотел…"Так вот каким нашего брата судом судят!
"Всю жизнь провел в битье, и теперь срам настал, — думалось ему, — куда деваться? Остаться здесь невозможно —
не выдержишь! С утра до вечера эта паскуда будет перед глазами мыкаться. А ежели ей волю дать — глаз никуда показать
нельзя будет. Без работы, без хлеба насидишься, а она все-таки на шее висеть будет. Колотить ежели, так жаловаться станет, заступку найдет. Да и обтерпится, пожалуй, так что самому надоест… Ах, мочи нет, тяжко!"
Наконец он дошел до самого верха, над колоколами, и оглянулся. Город лежал окутанный мглою; огней сквозь осенний туман
не было видно. Решетка в этом ярусе была такая низенькая, что опереться на нее было
нельзя, а ограниченность пространства
не допускала разбега. Однако кончить все-таки было нужно, кончить теперь же, сейчас, потому что завтра, упаси бог, он и впрямь юродствовать начнет.
Нельзя же, в самом деле, бессрочно удовлетворяться культом какого-то «знамени», которое и само по себе есть
не что иное, как призрак, и продолжительное обращение с которым может служить только в смысле подготовки к другим призракам.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я
не иначе хочу, чтоб наш дом был первый в столице и чтоб у меня в комнате такое было амбре, чтоб
нельзя было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как хорошо!
Хлестаков. Черт его знает, что такое, только
не жаркое. Это топор, зажаренный вместо говядины. (Ест.)Мошенники, канальи, чем они кормят! И челюсти заболят, если съешь один такой кусок. (Ковыряет пальцем в зубах.)Подлецы! Совершенно как деревянная кора, ничем вытащить
нельзя; и зубы почернеют после этих блюд. Мошенники! (Вытирает рот салфеткой.)Больше ничего нет?
Осип. Говорит: «Этак всякий приедет, обживется, задолжается, после и выгнать
нельзя. Я, говорит, шутить
не буду, я прямо с жалобою, чтоб на съезжую да в тюрьму».
Анна Андреевна. Ну вот! Боже сохрани, чтобы
не поспорить!
нельзя, да и полно! Где ему смотреть на тебя? И с какой стати ему смотреть на тебя?
Послушайте, Иван Кузьмич,
нельзя ли вам, для общей нашей пользы, всякое письмо, которое прибывает к вам в почтовую контору, входящее и исходящее, знаете, этак немножко распечатать и прочитать:
не содержится ли нем какого-нибудь донесения или просто переписки.