Неточные совпадения
Нет
того русского
человека, который многократно не отсчитал бы эти «пять минут», сидя в приемной, в ожидании нужного
человека.
Между
тем он почти 20 лет сряду срамил не одну Францию, но и всю Европу — и никто не замечал праха, который до краев наполнял этого
человека.
Известно также, что
люди одаряются от природы различными способностями и различною степенью восприимчивости; что ежели практически и трудно провести эту последнюю истину во всем ее объеме,
то, во всяком случае, непростительно не принимать ее в соображение.
Ежели мы спустимся ступенью ниже — в уезд,
то увидим, что там мелочи жизни выражаются еще грубее и еще меньше встречают отпора. Уезд исстари был вместилищем
людей одинаковой степени развития и одинакового отсутствия образа мыслей. Теперь, при готовых девизах из губернии, разномыслие исчезло окончательно. Даже жены чиновников не ссорятся, но единомышленно подвывают: «Ах, какой циркуляр!»
А ежели и остались немногие из недавних «старых»,
то они так легко выдержали процесс переодевания, что опознать в них
людей, которые еще накануне плели лапти с подковыркою, совсем невозможно.
Но и за всем
тем, какое бессилие! одиночные жертвы да сетования и слезы близких
людей — неужели это бесплодное щипанье может удовлетворять и даже радовать?
Главный контингент для этого рода эксплуатации доставляли
те же дворовые
люди.
Сделка состояла в
том, что крестьянам и дворовым
людям, тайно от них, давалась «вольная», и затем, тоже без их ведома, от имени каждого, в качестве уже вольноотпущенного, заключался долгосрочный контракт с хитроумным фабрикантом.
Было время, когда
люди выкрикивали на площадях: „слово и дело“, зная, что их ожидает впереди застенок со всеми ужасами пытки. Нередко они возвращались из застенков в „первобытное состояние“, живые, но искалеченные и обезображенные; однако это нимало не мешало
тому, чтобы у них во множестве отыскивались подражатели. И опять появлялось на сцену „слово и дело“, опять застенки и пытки… Словом сказать, целое поветрие своеобразных „мелочей“.
Поэтому примириться с этим явлением необходимо, и вся претензия современного
человека должна заключаться единственно в
том, чтобы оценка подлежащих элементов производилась спокойно и не чересчур расторопно.
Может быть, сам по себе взятый, он совсем не так неблагонадежен, как кажется впопыхах. В дореформенное время, по крайней мере, не в редкость бывало встретить такого рода аттестацию:"
человек образа мыслей благородного, но в исполнении служебных обязанностей весьма усерден". Вот видите ли, как тогда правильно и спокойно оценивали человеческую деятельность; и благороден, и казенного интереса не чужд… Какая же в
том беда, что
человек благороден?
Все в этом деле зависит от подъема уровня общественного сознания, от коренного преобразования жизненных форм и, наконец, от
тех внутренних и материальных преуспеяний, которые должны представлять собой постепенное раскрытие находящихся под спудом сил природы и усвоение
человеком результатов этого раскрытия.
И таким образом идет изо дня в день с
той самой минуты, когда
человек освободился от ига фатализма и открыто заявил о своем праве проникать в заветнейшие тайники природы. Всякий день непредвидимый недуг настигает сотни и тысячи
людей, и всякий день"благополучный
человек"продолжает твердить одну и
ту же пословицу:"Перемелется — мука будет". Он твердит ее даже на крайнем Западе, среди ужасов динамитного отмщения, все глубже и шире раздвигающего свои пределы.
Если б эти
люди умели рассуждать, если б они были в состоянии проникать в тайны человеческой природы,
то они поняли бы, что одну из неизбежных принадлежностей этой природы составляет развитие и повышение уровня нравственных и материальных потребностей.
Соседство ограниченное, а ежели и есть,
то разнокалиберное, несимпатичное; материальные средства небольшие; однообразие, и в природе и в
людях, изумительное: порадовать взоры не на чем.
А ежели кто это забывает — значит,
тот и государству изменник, да и вообще… ну, просто, значит, ничего не стоящий
человек!
Я не поведу читателя ни к Одинцову, ни на Невский, где он гуляет entre chien et loup, [в сумерки (франц.)] ради обострения аппетита и встречи с бесчисленными шалопаями, ни даже к Борелю, где он обедает в веселой компании. Везде слышатся одни и
те же неосмысленные речи, везде производятся одни и
те же паскудные телодвижения. И все это, вместе взятое, составляет
то, что у порядочных
людей известно под выражением: «отдавать дань молодости».
Под конец вечера Сережа заезжает на минутку домой, беседует с наиболее влиятельными гостями на
тему que tout est a refaire, и когда старички уезжают, он опять исчезает в клуб, оставляя жену коротать остатки вечера в обществе молодых
людей.
Но существовала и разница: отец был
человек себе на уме, а сын был тоже себе на уме, но, кроме
того, и с «искрой».
Продолжали жить, по-прежнему, со дня на день, с трудом сводя концы с концами, и — что всего хуже — постоянно испытывали
то чувство страха перед будущим, которое свойственно всем
людям, живущим исключительно личным трудом.
Вот как на две-то с половиной тысячи умные
люди живут, а не
то чтобы что.
Оба принадлежали к
тому типу обыкновенных, смирных
людей, которые инстинктивно стремятся к одной цели: самосохранению.
Слыхала она, правда, анекдот про
человека, который, выходя из дома, начинал с
того, что кликал извозчика, упорно держась гривенника, покуда не доходил до места пешком, и таким образом составил себе целое состояние.
— С"как-нибудь"-то
люди голодом сидят, а ты прежде подумай да досконально все рассчитай! нас, стариков, пожалей… Мы ведь настоящей помощи дать не можем, сами в обрез живем. Ах, не чаяли печали, а она за углом стерегла!
— Кандидатов слишком довольно. На каждое место десять — двадцать
человек, друг у дружки так и рвут. И чем больше нужды,
тем труднее: нынче и к месту-то пристроиться легче
тому, у кого особенной нужды нет. Доверия больше, коли
человек не жмется, вольной ногой в квартиру к нанимателю входит. Одёжа нужна хорошая, вид откровенный. А коли этого нет, так хошь сто лет грани мостовую — ничего не получишь. Нет, ежели у кого родители есть — самое святое дело под крылышком у них смирно сидеть.
Хозяйке он давно задолжал, но она не тревожит его, и это с ее стороны представляет
тем большую жертву, что молодой
человек серьезно заболел.
Это он-то довилялся! Он, который всегда, всем сердцем… куда прочие, туда и он! Но делать нечего, приходится выслушивать. Такой уж настал черед… «ихний»! Вчера была оттепель, а сегодня — мороз. И лошадей на зимние подковы в гололедицу подковывают, не
то что
людей! Но, главное, оправданий никаких не допускается. Он обязан был стоять на страже, обязан предвидеть — и всё тут. А впрочем, ведь оно и точно, если по правде сказать: был за ним грешок, был!
Разве солидные
люди для
того созданы, чтобы предвидеть?
Повторяю: роль солидного читателя приобретает преувеличенное значение благодаря
тому, что у нас общественная жизнь со всеми ее веяниями складывается преимущественно в столицах и больших городах, где солидные
люди, несмотря на свою сравнительную немногочисленность, стоят на первом плане.
Сверх
того, успехам солидного
человека, его тяготению на общественное настроение немало способствует и низменность его нравственного и умственного уровня.
И ежели вы возразите, что так называемое"покойное проживание"представляет собой только кажущееся спокойствие, что в нем-то, пожалуй, и скрывается настоящая угроза будущему и что, наконец, басня о голубе есть только басня и не все голуби возвращаются из поисков с перешибленными крыльями,
то солидный
человек и на это возражение в карман за словом не полезет.
Что касается до простеца,
то он никакого влияния на журнальное и газетное дело не имел; он называл себя темным
человеком и вполне доволен был этим званием.
Вообще это —
человек, не знающий самостоятельной жизни, несмотря на
то, что вся масса основного общественного труда лежит исключительно на его плечах.
Словом сказать, и руководители и руководимые являются достойными друг друга, и вот из этого-то взаимного воздействия, исполненного недомыслий и недомолвок, и создается
то общественное мнение, которое подчиняет себе наиболее убежденных
людей.
— Лошадь одуреет, не
то что
человек, — вот какие это разговоры!
— Это зависит от
того, как говорить! Иногда и один раз
люди поговорят, да так сговорятся, что любо-дорого смотреть!
Независимо от материальных пожертвований, которые состоятельный
человек мог делать в пользу школы, принцип в особенности настаивал на поддержке крупного землевладения и
того значения, которое оно должно иметь в уезде.
Чем развитее общество,
тем резче обозначаются в нем разнообразные умственные и политические течения, которые увлекают в свой круговорот массы
людей.
Находятся, однако ж, настолько честные
люди, которые доказывают, что затея его требует, по малой мере, в двадцать раз большего капитала, нежели
тот, которым он обладает.
— Нет, уж позвольте мне, господин адвокат, по порядку, потому что я собьюсь. И вот муж мой выдал Аггею Семенычу вексель, потому что хоть мы
люди свои, а деньги все-таки счет любят. И вот, накануне самого Покрова, приходит срок. Является Аггей Семеныч и говорит:"Деньги!"А у мужа на
ту пору не случилось. И вот он говорит:"Покажите, братец, вексель"… Ну, Аггей Семеныч, по-родственному:"Извольте, братец!"И уж как это у них случилось, только муж мой этот самый вексель проглотил…
Продолжается дефилирование клиентов. Их набралось в клиентской уже пять
человек. Первый начинает с
того, что говорит...
При этом и
тот и другой старались принимать к себе кого-нибудь из крупных представителей местной администрации или заезжего
человека.
Но Краснов вовсе не великодушничал, а просто рассчитывал на себя и в
то же время приподнимал завесу будущего. Во-первых, затраты, которые он сделал в поисках за предводительством, отозвались очень чувствительно на его общем благосостоянии; во-вторых, проживши несколько месяцев в Петербурге и потолкавшись между «
людьми», он на самое предводительство начал смотреть совсем иными глазами. Он просто не верил, что звание это может иметь будущность.
Одним словом, ежели общество еще не совсем упало духом,
то благодаря только
тому, что ему известно было, что на страже этого кавардака стоит
человек, который в обиду не выдаст.
Но, разумеется, ежели земство будет представлять собой убежище для злонамеренных
людей, ежели сами представители земства будут думать о каких-то новых эрах,
то администрация не может не вступиться.
Таким образом все объясняется. Никому не приходит в голову назвать Бодрецова лжецом; напротив, большинство думает:"А ведь и в самом деле, у нас всегда так; сию минуту верно, через пять минут неверно, а через четверть часа — опять верно". Не может же, в самом деле, Афанасий Аркадьич каждые пять минут знать истинное положение вещей. Будет с него и
того, что он хоть на десять минут сумел заинтересовать общественное мнение и наполнить досуг праздных
людей.
За всем
тем он всегда имеет вид нуждающегося
человека, живет в нумерах, одевается более, нежели скромно, и ест исключительно на чужой счет.
Разумеется, Бодрецов не преминул. Особа между
тем сообразила, что в захолустье, которым она правила, молодых
людей мало, а мазуристов и совсем нет; что жена особы скучает и что Бодрецов будет для нее большою находкой.
Хотя Бодрецову было в
то время уже за тридцать, но как-то никому не приходило в голову, что он перестал быть молодым
человеком. Новый баловень фортуны вспомнил об Афанасье Аркадьиче, которого он видел на балах у бывшего начальника края, и пригласил его.
Притом же, чтобы не переврать петербургскую новость, надо стоять на высоте ее, знать отношения, управляющие
людьми и делами, уметь не приписать известному лицу
того, что ему несвойственно, одним словом, обработать уличный слух в таком виде, чтобы он не поражал своим неправдоподобием.