Неточные совпадения
Тошно смотреть (а по другим:"взбесить может"), как люди путаются — пусть лучше прямой
дорогой в Демидрон [Известное в Петербурге увеселительное
заведение, украшение которого составляет девица Филиппе.
Однако ж представьте себе такое положение: человек с малолетства привык думать, что главная цель общества — развитие и самосовершенствование, и вдруг кругом него точно сбесились все, только о бараньем роге и толкуют! Ведь это даже подло. Возражают на это: вам-то какое дело? Вы идите своей
дорогой, коли не чувствуете за собой вины! Как какое дело? да ведь мой слух посрамляется! Ведь мозги мои страдают от этих пакостных слов! да и учителя в"казенном
заведении"недаром же заставляли меня твердить...
Павлин. Одно место у них. Просто срам, сударь! В городе-то стыдятся; так возьмут ружье, будто за охотой, да на Раззорихе, в трактире и проклажаются. И трактиришко-то самый что ни есть дрянной, уж можете судить, — в деревне, на большой
дороге заведение, на вывеске: «Вот он!» написано. Уж так-то не хорошо, что и сказать нельзя. Дня по два там кантуют, ссоры заводят — и что им там за компания! Барышня уж послали буфетчика Власа, велели их домой привезти.
Неточные совпадения
Трудно даже и сказать, почему это; видно, уже народ такой, только и удаются те совещания, которые составляются для того, чтобы покутить или пообедать, как — то: клубы и всякие воксалы [Воксал (англ. vauxholl) — увеселительное
заведение, собрание; впоследствии это название было присвоено станционным помещениям на железной
дороге.] на немецкую ногу.
Если принять в соображение, что из этих доходов платится содержание чиновников, проводятся исполинские
дороги через каменистые горы, устроиваются порты, мосты, публичные
заведения, церкви, училища и т. п., то окажется, что взимание податей равняется только крайней необходимости.
И вот, в половине июня (мы, дети, уж собрались в это время в деревню из
заведений на каникулы), часу в седьмом вечера, на
дороге, ведущей в Москву, показалась из-за леса знакомая четвероместная коляска, а через несколько минут она была уже у крыльца.
— Не
дороже денег. Как всюду водится в хороших
заведениях: бутылка лафита — пять рублей, четыре бутылки лимонаду по полтиннику — два рубля, и всего только семь…
Вместе с Нюрой она купила барбарисовых конфет и подсолнухов, и обе стоят теперь за забором, отделяющим дом от улицы, грызут семечки, скорлупа от которых остается у них на подбородках и на груди, и равнодушно судачат обо всех, кто проходит по улице: о фонарщике, наливающем керосин в уличные фонари, о городовом с разносной книгой под мышкой, об экономке из чужого
заведения, перебегающей через
дорогу в мелочную лавочку…