Неточные совпадения
Из
дам некоторые перешепнулись,
другие перемигнулись, как будто говорили
друг другу: а вот, погоди, заставит он нас всех петь водевильные куплеты и изображать «резвящихся русалок»!
За столом разместились попарно, то есть мужчины вперемежку с
дамами. Излишек мужчин (преимущественно старцы, уже совсем непотребные) сгруппировался на
другом конце стола, поближе к хозяину.
— Итак, господа, вперед! Бодрость и смелость! Вы знаете мою мысль, я знаю вашу готовность! Если мы соединим то и
другое, а главное, если
дадим нашим усилиям надлежащее направление, то, будьте уверены, ни зависть, ни неблагонамеренность не осмелятся уязвить нас своим жалом, я же, с своей стороны, во всякое время готов буду ходатайствовать о достойнейших пред высшим начальством. Прощайте, господа! не смею удерживать вас посреди ваших полезных занятий. До свидания!
При отсутствии руководства, которое
давало бы определенный ответ на вопрос: что такое помпадур? — всякий чувствовал себя как бы отданным на поругание и ни к чему
другому не мог приурочить колеблющуюся мысль, кроме тех смутных данных, которые
давали сведения о темпераменте, вкусах, привычках и степени благовоспитанности той или
другой из предполагаемых личностей.
А если я, сверх того, желал, чтоб эти взносы делались не по принуждению, то опять-таки не затем, чтоб
дать поблажку непросвещенной и грубой черни, а затем, что если однажды, в видах скорейшего получения денег, проломить плательщику голову, то он умрет, и в
другой раз казне уже не с кого будет взыскивать.
Если помпадур настолько простодушен, что ничем
другим, кроме внутренней политики, заниматься не может, и если при этом он еще зол, то очевидно, что он не сумеет
дать другого употребления своему досугу, кроме угнетения обывателя.
Он внимательно следил за газетами, предполагая, сообразно с тем или
другим исходом событий,
дать и своей внутренней политике более решительное направление.
Развяжите человеку руки,
дайте ему свободу высказать всю свою мысль — и перед вами уже встанет не совсем тот человек, которого вы знали в обыденной жизни, а несколько иной, в котором отсутствие стеснений, налагаемых лицемерием и
другими жизненными условностями, с необычайною яркостью вызовет наружу свойства, остававшиеся дотоле незамеченными, и, напротив, отбросит на задний план то, что на поверхностный взгляд составляло главное определение человека.
— Ну да, это так. Это опыт удачный. Но сам по себе он не имеет еще большого значения. Он важен… он действительно важен… но лишь в связи с
другими подобными же опытами, долженствующими
дать совершенно новые основания нашей сельской жизни. Рыбоводство, скотоводство, свиноводство, садоводство — tout se lie, tout s’enchaine dans ce monde! [Все переплетено, все связано в этом мире! (фр.)] А моя система — это именно целый мир!
— Постараюсь высказаться яснее. У помпадура нет никакого специального дела («лучше сказать, никакого дела», поправился он); он ничего не производит, ничем непосредственно не управляет и ничего не решает. Но у него есть внутренняя политика и досуг. Первая
дает ему право вмешиваться в дела
других; второй — позволяет разнообразить это право до бесконечности. Надеюсь, что теперь вы меня понимаете?
— Павля все знает, даже больше, чем папа. Бывает, если папа уехал в Москву, Павля с мамой поют тихонькие песни и плачут обе две, и Павля целует мамины руки. Мама очень много плачет, когда выпьет мадеры, больная потому что и злая тоже. Она говорит: «Бог сделал меня злой». И ей не нравится, что папа знаком с
другими дамами и с твоей мамой; она не любит никаких дам, только Павлю, которая ведь не дама, а солдатова жена.
Но он успокоил себя тем, что, вероятно, она приедет с теткой или с
другой дамой — с Марьей Семеновной, например, которая так ее любит, не налюбуется на нее. При них он кое-как надеялся скрыть свое замешательство и готовился быть разговорчивым и любезным.
Неточные совпадения
Осип.
Давай их, щи, кашу и пироги! Ничего, всё будем есть. Ну, понесем чемодан! Что, там
другой выход есть?
Осип. Да что завтра! Ей-богу, поедем, Иван Александрович! Оно хоть и большая честь вам, да все, знаете, лучше уехать скорее: ведь вас, право, за кого-то
другого приняли… И батюшка будет гневаться, что так замешкались. Так бы, право, закатили славно! А лошадей бы важных здесь
дали.
Хлестаков (защищая рукою кушанье).Ну, ну, ну… оставь, дурак! Ты привык там обращаться с
другими: я, брат, не такого рода! со мной не советую… (Ест.)Боже мой, какой суп! (Продолжает есть.)Я думаю, еще ни один человек в мире не едал такого супу: какие-то перья плавают вместо масла. (Режет курицу.)Ай, ай, ай, какая курица!
Дай жаркое! Там супу немного осталось, Осип, возьми себе. (Режет жаркое.)Что это за жаркое? Это не жаркое.
Хлестаков. Я с тобою, дурак, не хочу рассуждать. (Наливает суп и ест.)Что это за суп? Ты просто воды налил в чашку: никакого вкусу нет, только воняет. Я не хочу этого супу,
дай мне
другого.
Городничий. Ах, боже мой, вы всё с своими глупыми расспросами! не
дадите ни слова поговорить о деле. Ну что,
друг, как твой барин?.. строг? любит этак распекать или нет?