Неточные совпадения
Она сама не прочь была поврать, но всякий
раз, когда вранье начинало принимать двусмысленный оборот, она, без всякой, впрочем, строптивости, прерывала разговор словами: «Нет! об этом вы, пожалуйста,
уж забудьте! это не мое! это все принадлежит моему милому помпадуру!» Одним словом, стояла на страже помпадурова добра.
Но вот он приближается больше и больше: вот он
уже поравнялся с домом Надежды Петровны; походка его колеблется, колеблется… вот он остановился… он взялся за ручку звонка… Надежда Петровна, вся смущенная и трепещущая, устремилась под защиту портрета старого помпадура. Бламанже еще
раз доказал свою понятливость, стремглав бросившись вон из дома.
В этих видах он отправился на обед несколько пораньше («кстати
уж и за предводительшей приударить!» — подумал он), но оказалось, что на этот
раз весь губернский люд словно сговорился и собрался ранее обыкновенного. Оставалось покориться.
Это был некто Златоустов, учитель словесности в семиозерской гимназии, homo scribendi peritus, [Человек, опытный в писании (лат.).]
уже несколько
раз помещавший в местной газете статейки о предполагаемых водопроводах и о преимуществе спиртового освещения перед масляным.
На этот
раз разговор исчерпался; но в то же утро, придя в губернское правление и проходя мимо шкафа с законами, помпадур почувствовал, что его нечто как бы обожгло. Подозрение, что в шкафу скрывается змий,
уже запало в его душу и породило какое-то странное любопытство.
Сегодня, после обеда, онв последний
раз будет играть в ералаш по три копейки (в будущем эта игра ему
уже не по средствам); сегодня в последний
раз полициймейстер молодцом подлетит к нему с рапортом, что по городу все обстоит благополучно, сегодня частные пристава в последний
раз сделают под козырек, когда он поедет с прощальным визитом к архиерею.
Нет Агатона! Он мчится на всех парах в Петербург и
уже с первой минуты чувствует себя угнетенным. Он равен всем; здесь, в этом вагоне, он находится точно в таких же условиях, как и все. В последний
раз он путешествует в 1-м классе и
уже не слышит того таинственного шепота: это он! это помпадур! — который встречал его появление в прежние времена!
Слыша, что Берендеев и Солонина
уж не один
раз наезжали в Петербург с тем, чтобы во всех домах терпимости отрекомендовать себя как непоколебимейших консерваторов, он не хочет верить ушам своим.
А если я, сверх того, желал, чтоб эти взносы делались не по принуждению, то опять-таки не затем, чтоб дать поблажку непросвещенной и грубой черни, а затем, что если однажды, в видах скорейшего получения денег, проломить плательщику голову, то он умрет, и в другой
раз казне
уже не с кого будет взыскивать.
Сажусь, однако, беру первую попавшуюся под руку газету и приступаю к чтению передовой статьи. Начала нет; вместо него: «Мы не
раз говорили». Конца нет; вместо него: «Об этом поговорим в другой
раз». Средина есть. Она написана пространно, просмакована, даже не лишена гражданской меланхолии, но, хоть убей, я ничего не понимаю. Сколько лет
уж я читаю это «поговорим в другой
раз»! Да ну же, поговори! — так и хочется крикнуть…
— Помни эту клятву, мой друг! — сказал я, — помни, что говорится про клятвы:
раз солгал, в другой солгал, в третий никто
уж и не поверит! Ты поклялся, что Паскудск будет счастлив — так и гони эту линию! «Фюить»-то да «не твое дело» бросить надобно!
— Постыдно, даже глупо, но до известной степени отвечает потребностям минуты. Во-первых, нечего больше говорить. Во-вторых, это звук, который, как я
уже сказал, представляет очень удобное помещение для энергии. В-третьих, это звук краткий, и потому затрогивающий только единичные явления. Тогда как пресловутое зиждительство
разом коверкает целый жизненный строй…
А судьба
уже бодрствовала за него, и на сей
раз бодрствовала совершенно правильно, ибо помогала добродетельнейшему из всех в мире помпадуров выйти с честью из затруднения.
Только тогда Бородавкин спохватился и понял, что шел слишком быстрыми шагами и совсем не туда, куда идти следует. Начав собирать дани, он с удивлением и негодованием увидел, что дворы пусты и что если встречались кой-где куры, то и те были тощие от бескормицы. Но, по обыкновению, он обсудил этот факт не прямо, а с своей собственной оригинальной точки зрения, то есть увидел в нем бунт, произведенный на сей
раз уже не невежеством, а излишеством просвещения.
Одни, к которым принадлежал Катавасов, видели в противной стороне подлый донос и обман; другие ― мальчишество и неуважение к авторитетам. Левин, хотя и не принадлежавший к университету, несколько
раз уже в свою бытность в Москве слышал и говорил об этом деле и имел свое составленное на этот счет мнение; он принял участие в разговоре, продолжавшемся и на улице, пока все трое дошли до здания Старого Университета.
Неточные совпадения
Лука Лукич (про себя, в нерешимости).Вот тебе
раз!
Уж этого никак не предполагал. Брать или не брать?
Я не люблю церемонии. Напротив, я даже стараюсь всегда проскользнуть незаметно. Но никак нельзя скрыться, никак нельзя! Только выйду куда-нибудь,
уж и говорят: «Вон, говорят, Иван Александрович идет!» А один
раз меня приняли даже за главнокомандующего: солдаты выскочили из гауптвахты и сделали ружьем. После
уже офицер, который мне очень знаком, говорит мне: «Ну, братец, мы тебя совершенно приняли за главнокомандующего».
Лука Лукич. Что ж мне, право, с ним делать? Я
уж несколько
раз ему говорил. Вот еще на днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал от доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Купцы (кланяясь).Так
уж возьмите за одним
разом и сахарцу.
Анна Андреевна. Ну, может быть, один какой-нибудь
раз, да и то так
уж, лишь бы только. «А, — говорит себе, — дай
уж посмотрю на нее!»