Неточные совпадения
Надежды матушки, что под ее руководством я
буду в состоянии,
в течение года, приготовиться ко второму или третьему классу пансиона и что, следовательно, за меня не придется платить лишних денег, — оживились.
По зимам семейство наше начало ездить
в Москву за год до моего поступления
в заведение. Вышла из института старшая сестра,
Надежда, и надо
было приискивать ей жениха. Странные приемы, которые употреблялись с этой целью, наше житье
в Москве и тамошние родные (со стороны матушки) — все это составит содержание последующих глав.
Матушка при этом предсказании бледнела. Она и сама только наружно тешила себя
надеждой, а внутренне
была убеждена, что останется ни при чем и все дедушкино имение перейдет брату Григорью, так как его руку держит и Настька-краля, и Клюквин, и даже генерал Любягин. Да и сам Гришка постоянно живет
в Москве, готовый, как ястреб, во всякое время налететь на стариково сокровище.
Словом сказать, малиновецкий дом оживился. Сенные девушки — и те ходили с веселыми лицами,
в надежде, что при старом барине их не
будут томить работой. Одно горе: дедушка любил полакомиться, а к приезду его еще не
будет ни ягод, ни фруктов спелых.
Понятно, что
в таком столпотворении разобраться
было нелегко, и недели две после приезда все ходили как потерянные. Искали и не находили; находили и опять теряли. Для взрослых помещичьих дочерей — и
в том числе для сестры
Надежды — это
было чистое мученье. Они рвались выезжать, мечтали порхать на балах,
в театрах, а их держали взаперти,
в вонючих каморках, и кормили мороженою домашней провизией.
Зато сестру одевали как куколку и приготовляли богатое приданое. Старались делать последнее так, чтоб все знали, что
в таком-то доме
есть богатая невеста. Кроме того, матушка во всеуслышанье объявляла, что за дочерью триста незаложенных душ и
надежды в будущем.
Когда он приехал
в губернский город, все предводители
были уже налицо. Губернатор (из военных) принял их сдержанно, но учтиво; изложил непременныенамерения правительства и изъявил
надежду и даже уверенность, что господа предводители поспешат пойти навстречу этим намерениям. Случай для этого представлялся отличный: через месяц должно состояться губернское собрание, на котором и предоставлено
будет господам дворянам высказать одушевляющие их чувства.
Этого довольно, чтоб открыть глаза слепому. Но ее спас сам Молчалин, то есть его ничтожество. Она в увлечении поспешила нарисовать его портрет во весь рост, может
быть в надежде примирить с этой любовью не только себя, но и других, даже Чацкого, не замечая, как портрет выходит пошл:
— Потому и прошу, — ответил Морковников. — А тебе еще на три дня вздумалось откладывать. Ну как в три-то дня до трех рублей добежит?.. Тогда уж мне больно накладно будет, Никита Федорыч. Я
был в надежде на твое слово… Больше всякого векселя верю ему. Так уж и ты не обидь меня. Всего бы лучше сейчас же по рукам из двух рублей сорока… Условийцо бы написали, маклерская отсель недалече, и было б у нас с тобой дело в шляпе…
3-й мужик (пока развертывает деньги). Уж это
будь в надежде, себя заложим, а того не сделаем, чтоб как-нибудь, а скажем, как-никак, а чтобы, скажем, того… как должно.
Неточные совпадения
Хлестаков. Да, и
в журналы помещаю. Моих, впрочем, много
есть сочинений: «Женитьба Фигаро», «Роберт-Дьявол», «Норма». Уж и названий даже не помню. И всё случаем: я не хотел писать, но театральная дирекция говорит: «Пожалуйста, братец, напиши что-нибудь». Думаю себе: «Пожалуй, изволь, братец!» И тут же
в один вечер, кажется, всё написал, всех изумил. У меня легкость необыкновенная
в мыслях. Все это, что
было под именем барона Брамбеуса, «Фрегат „
Надежды“ и „Московский телеграф“… все это я написал.
Г-жа Простакова (обробев и иструсясь). Как! Это ты! Ты, батюшка! Гость наш бесценный! Ах, я дура бессчетная! Да так ли бы надобно
было встретить отца родного, на которого вся
надежда, который у нас один, как порох
в глазе. Батюшка! Прости меня. Я дура. Образумиться не могу. Где муж? Где сын? Как
в пустой дом приехал! Наказание Божие! Все обезумели. Девка! Девка! Палашка! Девка!
Слобода смолкла, но никто не выходил."Чаяли стрельцы, — говорит летописец, — что новое сие изобретение (то
есть усмирение посредством ломки домов), подобно всем прочим, одно мечтание представляет, но недолго пришлось им
в сей сладкой
надежде себя утешать".
— Дарья Александровна! — сказал он, теперь прямо взглянув
в доброе взволнованное лицо Долли и чувствуя, что язык его невольно развязывается. — Я бы дорого дал, чтобы сомнение еще
было возможно. Когда я сомневался, мне
было тяжело, но легче, чем теперь. Когда я сомневался, то
была надежда; но теперь нет
надежды, и я всё-таки сомневаюсь во всем. Я так сомневаюсь во всем, что я ненавижу сына и иногда не верю, что это мой сын. Я очень несчастлив.
— Возьми вещи, — сказал Алексей Александрович, и, испытывая некоторое облегчение от известия, что
есть всё-таки
надежда смерти, он вошел
в переднюю.