Неточные совпадения
Сатир
высказывал эти слова с волнением, спеша, точно не доверял самому себе. Очевидно, в этих словах заключалось
своего рода миросозерцание, но настолько не установившееся, беспорядочное, что он и сам не был в состоянии свести концы с концами. Едва ли он мог бы даже сказать, что именно оно, а не другой, более простой мотив, вроде, например, укоренившейся в русской жизни страсти к скитальчеству, руководил его действиями.
Призвали наконец и доктора, который
своим появлением только напугал больную. Это был один из тех неумелых и неразвитых захолустных врачей, которые из всех затруднений выходили с честью при помощи формулы: в известных случаях наша наука бессильна. Эту формулу
высказал он и теперь:
высказал самоуверенно, безапелляционно и, приняв из рук Степаниды Михайловны (на этот раз трезвой) красную ассигнацию, уехал обратно в город.
Раньше бывало так, что,
высказав свои мысли вслух, пропустив их пред собою, как на параде, он видел, какие из них возбуждают наиболее острое внимание, какие проходят неясными, незаметно, и это позволяло ему отсевать зерно от плевел.
Неточные совпадения
Он еще не сделал никаких распоряжений, не
высказал никаких мыслей, никому не сообщил
своих планов, а все уже понимали, что пришел конец.
С таким убеждением
высказал он это, что головотяпы послушались и призвали новото́ра-вора. Долго он торговался с ними, просил за розыск алтын да деньгу, [Алтын да деньга — старинные монеты: алтын в 6 денег, или в 3 копейки (ср. пятиалтынный — 15 коп.), деньга — полкопейки.] головотяпы же давали грош [Грош — старинная монета в 2 копейки, позднее — полкопейки.] да животы
свои в придачу. Наконец, однако, кое-как сладились и пошли искать князя.
Вообще Михайлов
своим сдержанным и неприятным, как бы враждебным, отношением очень не понравился им, когда они узнали его ближе. И они рады были, когда сеансы кончились, в руках их остался прекрасный портрет, а он перестал ходить. Голенищев первый
высказал мысль, которую все имели, именно, что Михайлов просто завидовал Вронскому.
Ее недоверие к его недовольству собой радовало его, и он бессознательно вызывал ее на то, чтоб она
высказала причины
своего недоверия.
Дарья Александровна заметила, что в этом месте
своего объяснения он путал, и не понимала хорошенько этого отступления, но чувствовала, что, раз начав говорить о
своих задушевных отношениях, о которых он не мог говорить с Анной, он теперь
высказывал всё и что вопрос о его деятельности в деревне находился в том же отделе задушевных мыслей, как и вопрос о его отношениях к Анне.