Неточные совпадения
Не знаю, жива ли она теперь, но после смерти мужа она
долгое время каждое лето появлялась
в Отраде
в сопровождении француза с крутыми бедрами и дугообразными, словно писаными бровями.
Что касается до нас, то мы знакомились с природою случайно и урывками — только во время переездов на
долгих в Москву или из одного имения
в другое. Остальное время все кругом нас было темно и безмолвно. Ни о какой охоте никто и понятия не имел, даже ружья, кажется,
в целом доме не было. Раза два-три
в год матушка позволяла себе нечто вроде partie de plaisir [пикник (фр.).] и отправлялась всей семьей
в лес по грибы или
в соседнюю деревню, где был большой пруд, и происходила ловля карасей.
Повторяю: так
долгое время думал я, вслед за общепризнанным мнением о привилегиях детского возраста. Но чем больше я углублялся
в детский вопрос, чем чаще припоминалось мне мое личное прошлое и прошлое моей семьи, тем больше раскрывалась передо мною фальшь моих воззрений.
Мучительно жить
в такие эпохи, но у людей, уже вступивших на арену зрелой деятельности, есть, по крайней мере, то преимущество, что они сохраняют за собой право бороться и погибать. Это право избавит их от душевной пустоты и наполнит их сердца сознанием выполненного
долга —
долга не только перед самим собой, но и перед человечеством.
Разговор шел деловой: о торгах, о подрядах, о ценах на товары. Некоторые из крестьян поставляли
в казну полотна, кожи, солдатское сукно и проч. и рассказывали, на какие нужно подниматься фортели, чтоб подряд исправно сошел с рук. Время проходило довольно оживленно, только душно
в комнате было, потому что вся семья хозяйская считала
долгом присутствовать при приеме. Даже на улице скоплялась перед окнами значительная толпа любопытных.
— Матушка прошлой весной померла, а отец еще до нее помер. Матушкину деревню за
долги продали, а после отца только ружье осталось. Ни кола у меня, ни двора. Вот и надумал я: пойду к родным, да и на людей посмотреть захотелось. И матушка, умирая, говорила: «Ступай, Федос,
в Малиновец, к брату Василию Порфирьичу — он тебя не оставит».
— Даже и летом, — подтверждает отец, — ежели
долгое время ненастье стоит, тоже становится холоднее. Иногда и
в июле зарядит дождь, так хоть ваточный сюртук надевай.
Слово «миллион» повергает матушку
в еще большую задумчивость. Она
долгое время молча смотрит
в окно и барабанит рукой по столу, но
в голове у нее, очевидно, царит одно слово: «Миллион!»
Она уезжала то
в Москву, то
в новокупленные имения, и поездки ее бывали иногда довольно
долгие.
Передо мной предстал длинный-длинный, совсем высохший скелет.
Долгое время я вглядывался
в него, силясь припомнить, где я его видел, и наконец догадался.
Несколько
дольше останавливались на кровавой путанице, происходившей
в то время
в Испании между карлистами и христиносами, но, не зная начал ее, тщетно усиливались разгадать ее смысл.
Словом сказать, даже
в то льготное время он сумел так устроиться, что, не выезжая из захолустья, не только проживал свой собственный доход, но и не выходил из
долгов, делать которые был великий искусник.
Неоднократно Иван Фомич сбирался бежать от своего патрона, но всякий раз его удерживала мысль, что
в таком случае
долг, доросший до значительной цифры, пожалуй, пропадет безвозвратно.
— С Богом. А на бумагу так и отвечай: никакого, мол, духу у нас
в уезде нет и не бывало. Живем тихо, французу не подражаем… А насчет
долга не опасайся: деньги твои у меня словно
в ломбарте лежат. Ступай.
— На что же-с!
В ней,
в пустошоночке-то, и всего десятин семьдесят вряд ли найдется, так я бы на круг по двадцати рубликов заплатил. Часточку
долга и скостили бы, а остальное я бы подождал.
Струнников начинает беспокоиться. С Александрой Гавриловной это бывает: завернет совсем неожиданно
в сторону, и не вытащишь ее оттуда. Поэтому он не доказывает, что
долг те же деньги, а пытается как-нибудь замять встретившееся препятствие, чтоб жена забыла об нем.
На выкуп он, однако ж, не шел: боялся, что выкупную ссуду подстерегут. Долгов-то, пожалуй, не покроют, а его последнего куска лишат, да еще несостоятельным объявят… Но и тут фортель нашелся. Ждали-ждали кредиторы, да и потребовали принудительного выкупа. Получивши это известие, он совсем растерялся. Бездна разоренья, темная и зияющая, разверзлась пред ним во всем ужасе нищеты. Он сидел, уставившись
в даль неподвижными глазами, и шептал бессвязные слова.
Но ни Арсению Потапычу, ни Филаниде Протасьевне скучать по дочерям некогда. Слава Богу, родительский
долг выполнили, пристроили — чего ж больше! А сверх того, и страда началась,
в яровое поле уже выехали с боронами мужички. Как образцовый хозяин, Пустотелов еще с осени вспахал поле, и теперь приходится только боронить. Вскоре после Николина дня поле засеют овсом и опять вспашут и заборонят.
Милочка несдобровала. Под руководством мамаши она завела такое веселье
в Веригине, что и вмешательство старика Бурмакина не помогло. Сумма
долгов, постепенно возрастая, дошла наконец до того, что потребовалось продать Веригино. Разумеется, Валентин Осипыч изъявил полное согласие, чтобы осуществить продажу.
Неточные совпадения
Городничий (
в сторону).Прошу посмотреть, какие пули отливает! и старика отца приплел! (Вслух.)И на
долгое время изволите ехать?
Кто видывал, как слушает // Своих захожих странников // Крестьянская семья, // Поймет, что ни работою // Ни вечною заботою, // Ни игом рабства
долгого, // Ни кабаком самим // Еще народу русскому // Пределы не поставлены: // Пред ним широкий путь. // Когда изменят пахарю // Поля старозапашные, // Клочки
в лесных окраинах // Он пробует пахать. // Работы тут достаточно. // Зато полоски новые // Дают без удобрения // Обильный урожай. // Такая почва добрая — // Душа народа русского… // О сеятель! приди!..
«Недаром
в зиму
долгую // (Толкуют наши странники) // Снег каждый день валил.
Так, схоронив покойника, // Родные и знакомые // О нем лишь говорят, // Покамест не управятся // С хозяйским угощением // И не начнут зевать, — // Так и галденье
долгое // За чарочкой, под ивою, // Все, почитай, сложилося //
В поминки по подрезанным // Помещичьим «крепям».
А если и действительно // Свой
долг мы ложно поняли // И наше назначение // Не
в том, чтоб имя древнее, // Достоинство дворянское // Поддерживать охотою, // Пирами, всякой роскошью // И жить чужим трудом, // Так надо было ранее // Сказать… Чему учился я? // Что видел я вокруг?.. // Коптил я небо Божие, // Носил ливрею царскую. // Сорил казну народную // И думал век так жить… // И вдруг… Владыко праведный!..»