Неточные совпадения
Москва того времени была центром, к которому тяготело все неслужащее поместное русское дворянство. Игроки находили там клубы, кутилы дневали и ночевали
в трактирах и у цыган, богомольные люди радовались обилию церквей; наконец, дворянские дочери сыскивали себе женихов. Натурально, что матушка, у которой
любимая дочь была на выданье, должна была убедиться, что как-никак, а поездки
в Москву на зимние месяцы не миновать.
Неточные совпадения
Приехав домой, он только что успел раздеться, как явились Лютов и Макаров. Макаров, измятый, расстегнутый, сиял улыбками и осматривал гостиную, точно
любимый трактир, где он давно не был. Лютов, весь фланелевый,
в ярко-желтых ботинках, был ни с чем несравнимо нелеп. Он сбрил бородку, оставив реденькие усики кота, это неприятно обнажило его лицо, теперь оно показалось Климу лицом монгола, толстогубый рот Лютова не по лицу велик, сквозь улыбку, судорожную и кривую, поблескивают мелкие, рыбьи зубы.
Он не отпускал меня от себя, с ним я носился по Москве, он возил меня по
трактирам, где собирал всякие слухи, с ним я ездил за Москву на
любимую им рыбную ловлю, а по утрам должен был явиться к нему
в Денежный переулок пить семейный чай.
Прежде, живя одним жалованьем, он должен был во многом себе отказывать; теперь же, напротив, у него была спокойная, прекрасно меблированная квартира, отличный стол, потому что хозяйка и слышать не хотела, чтобы он посылал за кушаньем
в трактир; он мог обедать или с нею, или
в своих комнатах, пригласив к себе даже несколько человек гостей; он ездил
в театр, до которого был страстный охотник, уже не
в партер, часа за два до представления,
в давку и тесноту, а
в кресло; покупал разные книги,
в особенности относящиеся к военным наукам, имел общество
любимых и любящих его товарищей, — казалось, чего бы ему недоставало?..
Яков Иваныч окликнул ее; было уже время начинать часы. Она умылась, надела белую косыночку и пошла
в молельную к своему
любимому брату уже тихая, скромная. Когда она говорила с Матвеем или
в трактире подавала мужикам чай, то это была тощая, остроглазая, злая старуха,
в молельной же лицо у нее было чистое, умиленное, сама она как-то вся молодела, манерно приседала и даже складывала сердечком губы.
По воскресеньям, против
трактира гремели оркестры, то военный, то так называемый бальный, и под звуки последнего, когда он играл, например, какой-нибудь
любимый немецкий вальс на голос: «Ah, du mein lieber Augustin!», некоторые особенно ярые любители танцев пускались даже
в самый отчаянный пляс на эспланаде, усыпанной довольно крупноватым песком.