Неточные совпадения
Таким образом прошел целый год, в продолжение которого я всех поражал своими успехами. Но не были ли эти успехи только кажущимися — это еще вопрос. Настоящего руководителя у меня не было, системы в усвоении
знаний — тоже. В этом последнем отношении, как я сейчас упомянул, вместо всякой системы, у меня была программа для поступления в пансион. Матушка
дала мне ее, сказав...
Возможность эту, как это ему объяснили,
давало знание, и Кондратьев отдался со страстью приобретению знаний.
— Настоящее блаженство состоит, — отвечал Имплев, — в отправлении наших высших душевных способностей: ума, воображения, чувства. Мне вот, хоть и не много, а все побольше разных здешних господ, бог
дал знания, и меня каждая вещь, что ты видишь здесь в кабинете, занимает.
Эти науки
давали знание настолько для меня новое и настолько важное, что совершенно завладели мною: все вокруг меня и во мне самом, на что я раньше смотрел глазами дикаря, теперь становилось ясным и понятным: и меня удивляло, как я мог дожить до двадцати лет, ничем этим не интересуясь и ничего не зная.
Неточные совпадения
«Откуда у меня радостное, общее с мужиком
знание, которое одно
дает мне спокойствие души? Откуда взял я это?
«Я искал ответа на мой вопрос. А ответа на мой вопрос не могла мне
дать мысль, — она несоизмерима с вопросом. Ответ мне
дала сама жизнь, в моем
знании того, что хорошо и что дурно. А
знание это я не приобрел ничем, но оно дано мне вместе со всеми, дано потому, что я ни откуда не мог взять его».
Губернаторша произнесла несколько ласковым и лукавым голосом с приятным потряхиванием головы: «А, Павел Иванович, так вот как вы!..» В точности не могу передать слов губернаторши, но было сказано что-то исполненное большой любезности, в том духе, в котором изъясняются
дамы и кавалеры в повестях наших светских писателей, охотников описывать гостиные и похвалиться
знанием высшего тона, в духе того, что «неужели овладели так вашим сердцем, что в нем нет более ни места, ни самого тесного уголка для безжалостно позабытых вами».
— В докладе моем «О соблазнах мнимого
знания» я указал, что фантастические, невообразимые числа математиков — ирреальны, не способны
дать физически ясного представления о вселенной, о нашей, земной, природе, и о жизни плоти человечий, что математика есть метафизика двадцатого столетия и эта наука влечется к схоластике средневековья, когда диавол чувствовался физически и считали количество чертей на конце иглы.
Покуривая, он снова стал читать план и нашел, что — нет, нельзя
давать слишком много улик против Безбедова, но необходимо, чтоб он знал какие-то Маринины тайны, этим
знанием и будет оправдано убийство Безбедова как свидетеля, способного указать людей, которым Марина мешала жить.