Неточные совпадения
— А хочешь, я тебя, балбес, в Суздаль-монастырь сошлю? да, возьму и сошлю! И никто меня за это не осудит, потому что я мать: что хочу, то над детьми и
делаю! Сиди там да и жди, пока мать с отцом умрут, да имение
свое тебе, шельмецу, предоставят.
Васька то отбежит в сторону и начинает умывать себе морду лапкой, то опять подскочит к
своей жертве, как только она
сделает какое-нибудь движение.
По наружности, я
делал все, что хотел, но в действительности надо мной тяготела та же невидимая сила, которая тяготела над всеми домочадцами и которой я, в
свою очередь, подчинялся безусловно.
Одни резвятся смело и искренно, как бы сознавая
свое право на резвость; другие — резвятся робко, урывками, как будто возможность резвиться составляет для них нечто вроде милости; третьи, наконец, угрюмо прячутся в сторону и издали наблюдают за играми сверстников, так что даже когда их случайно заставляютрезвиться, то они
делают это вяло и неумело.
Он даже попробовал заступиться за них, но, по обыкновению,
сделал это нерешительно и вяло, так что молодой хозяйке почти не стоило никакого труда устоять на
своем.
С утра до вечера они сидели одни в
своем заключении. У Ольги Порфирьевны хоть занятие было. Она умела вышивать шелками и
делала из разноцветной фольги нечто вроде окладов к образам. Но Марья Порфирьевна ничего не умела и занималась только тем, что бегала взад и вперед по длинной комнате, производя искусственный ветер и намеренно мешая сестре работать.
Обыкновенно, мы
делали привал на постоялом дворе, стоявшем на берегу реки Вопли, наискосок от Овсецова; но матушка, с
своей обычной расчетливостью, решила, что, чем изъяниться на постоялом дворе, [О том, как велик был этот изъян, можно судить по следующему расчету: пуд сена лошадям (овес был
свой) — 20 коп., завтрак кучеру и лакею — 30 коп.; самовар и кринка молока — 30 коп.
— Это он, видно, моего «покойничка» видел! — И затем, обращаясь ко мне, прибавила: — А тебе, мой друг, не следовало не в
свое дело вмешиваться. В чужой монастырь с
своим уставом не ходят. Девчонка провинилась, и я ее наказала. Она моя, и я что хочу, то с ней и
делаю. Так-то.
Александр Павлыч заранее
сделал домашнее завещание, которым отказал все
свое имущество Аннушке и ее сыну.
— У нас, на селе, одна женщина есть, тоже все на тоску жалуется. А в церкви, как только «иже херувимы» или причастный стих запоют, сейчас выкликать начнет. Что с ней ни
делали: и попа отчитывать призывали, и староста сколько раз стегал — она все
свое. И представьте, как начнет выкликать, живот у нее вот как раздует. Гора горой.
Но дорога до Троицы ужасна, особливо если Масленица поздняя. Она представляет собой целое море ухабов, которые в оттепель до половины наполняются водой. Приходится ехать шагом, а так как путешествие совершается на
своих лошадях, которых жалеют, то первую остановку
делают в Больших Мытищах, отъехавши едва пятнадцать верст от Москвы. Такого же размера станции делаются и на следующий день, так что к Троице поспевают только в пятницу около полудня, избитые, замученные.
— Это так; можно и другое дело найти. Капитал кому угодно занятие даст. Всяко его оборотить можно. Имение, например… Если на
свое имя приобрести неудобно, можно иначе
сделать… ну, на имя супруги, что ли…
Впрочем, она видела, что Конон, по мере разумения,
свое дело
делает, и понимала, что человек этот не что иное, как машина, которую сбивать с однажды намеченной колеи безнаказанно нельзя, потому что она, пожалуй, и совсем перестанет действовать.
— Все, матушка,
сделал… И скотинку, и одёжу
свою… двадцать рублей денег было… все разделил.
Словом сказать, даже в то льготное время он сумел так устроиться, что, не выезжая из захолустья, не только проживал
свой собственный доход, но и не выходил из долгов,
делать которые был великий искусник.
— За пакостные дела — больше не за что. За хорошие дела не вызовут, потому незачем. Вот, например, я: сижу смирно,
свое дело
делаю — зачем меня вызывать! Курица мне в суп понадобилась, молока горшок, яйца — я за все деньги плачу. Об чем со мной разговаривать! чего на меня смотреть! Лицо у меня чистое, без отметин — ничего на нем не прочтешь. А у тебя на лице узоры написаны.
Словом сказать, мы целый час провели и не заметили, как время прошло. К сожалению, раздалось призывное: pst! — и Струнников стремительно вскочил и исчез. Мы, с
своей стороны, покинули Эвиан и, переезжая на пароходе, рассуждали о том, как приятно встретить на чужбине соотечественника и какие быстрые успехи
делает Россия, наглядно доказывая, что в качестве «гарсонов» сыны ее в грязь лицом не ударят.
Еще когда он посещал университет, умерла у него старуха бабушка, оставив любимцу внуку в наших местах небольшое, но устроенное имение, душ около двухсот. Там он, окончивши курс, и приютился, отказавшись в пользу сестер от
своей части в имении отца и матери. Приехавши,
сделал соседям визиты, заявляя, что ни в казне, ни по выборам служить не намерен, соперником ни для кого не явится, а будет жить в
своем Веригине вольным казаком.
Оставалось умереть. Все с часу на час ждали роковой минуты, только сама больная продолжала мечтать. Поле, цветы, солнце… и много-много воздуха! Точно живительная влага из полной чаши, льется ей воздух в грудь, и она чувствует, как под его действием стихают боли, организм крепнет. Она
делает над собой усилие, встает с
своего одра, отворяет двери и бежит, бежит…
Ввиду всем известного болезненного состояния, ее похоронили не как самоубийцу, а по христианскому обряду. Все село собралось на погребение, а в том числе и соседи. Говорили преимущественно о «странном» распоряжении, которое
сделала покойная относительно
своего имения.
Марья Маревна сконфузилась, но, как женщина справедливая, поняла, что
сделала ошибку, и беспрекословно положила обратно на блюдо
свою добычу. Возвратившись домой, она прежде всего поинтересовалась узнать, прислал ли Струнников обещанную коробьюшку, и, получив утвердительный ответ, приказала подать ее.
— Встанут с утра, да только о том и думают, какую бы родному брату пакость устроить. Услышит один Захар, что брат с вечера по хозяйству распоряжение
сделал, — пойдет и отменит. А в это же время другой Захар под другого брата такую же штуку подводит. До того дошло, что теперь мужики, как завидят, что по дороге идет Захар Захарыч —
свой ли, не
свой ли, — во все лопатки прочь бегут!
Обед подается по-праздничному, в три часа, при свечах, и длится, по крайней мере, полтора часа. Целая масса лакеев,
своих и чужих, служит за столом. Готовят три повара, из которых один отличается по части старинных русских кушаньев, а двое обучались в Москве у Яра и выписываются в деревню зимою на несколько недель. Сверх того, для пирожных имеется особенный кондитер, который учился у Педотти и умеет
делать конфекты. Вообще в кулинарном отношении Гуслицыны не уступают даже Струнниковым.
Дама, с
своей стороны, бросала ему платок, который он ловил на лету, и, быстро вставши с колен,
делал новый круг по зале, размахивая левой рукой, в которой держал
свой трофей.
Неточные совпадения
Один из них, например, вот этот, что имеет толстое лицо… не вспомню его фамилии, никак не может обойтись без того, чтобы, взошедши на кафедру, не
сделать гримасу, вот этак (
делает гримасу),и потом начнет рукою из-под галстука утюжить
свою бороду.
Да объяви всем, чтоб знали: что вот, дискать, какую честь бог послал городничему, — что выдает дочь
свою не то чтобы за какого-нибудь простого человека, а за такого, что и на свете еще не было, что может все
сделать, все, все, все!
Унтер-офицерша. Да делать-то, конечно, нечего. А за ошибку-то повели ему заплатить штраф. Мне от
своего счастья неча отказываться, а деньги бы мне теперь очень пригодились.
Анна Андреевна. Перестань, ты ничего не знаешь и не в
свое дело не мешайся! «Я, Анна Андреевна, изумляюсь…» В таких лестных рассыпался словах… И когда я хотела сказать: «Мы никак не смеем надеяться на такую честь», — он вдруг упал на колени и таким самым благороднейшим образом: «Анна Андреевна, не
сделайте меня несчастнейшим! согласитесь отвечать моим чувствам, не то я смертью окончу жизнь
свою».
Городничий. Мотает или не мотает, а я вас, господа, предуведомил. Смотрите, по
своей части я кое-какие распоряженья
сделал, советую и вам. Особенно вам, Артемий Филиппович! Без сомнения, проезжающий чиновник захочет прежде всего осмотреть подведомственные вам богоугодные заведения — и потому вы
сделайте так, чтобы все было прилично: колпаки были бы чистые, и больные не походили бы на кузнецов, как обыкновенно они ходят по-домашнему.