Неточные совпадения
Не шильничали, сами по грибы в лес не
ходили, а
другим собирать в своих лесах не препятствовали.
— Сказывают, во ржах солдат беглый притаился, — сообщают
друг другу девушки, — намеднись Дашутка, с села, в лес по грибы
ходила, так он как прыснет из-за ржей да на нее. Хлеб с ней был, молочка малость — отнял и отпустил.
— Ишь ведь, мерзавец, все птиц ловит — нет чтобы мышь! — ропщет Анна Павловна. — От мышей спасенья нет, и в амбарах, и в погребе, и в кладовых тучами
ходят, а он все птиц да птиц. Нет, надо
другого кота завести!
— Это он, видно, моего «покойничка» видел! — И затем, обращаясь ко мне, прибавила: — А тебе, мой
друг, не следовало не в свое дело вмешиваться. В чужой монастырь с своим уставом не
ходят. Девчонка провинилась, и я ее наказала. Она моя, и я что хочу, то с ней и делаю. Так-то.
Прошло немного времени, и Николай Абрамыч совсем погрузился в добровольно принятый им образ столяра Потапа. Вместе с
другими он выполнял барщинскую страду, вместе с
другими ел прокислое молоко, мякинный хлеб и пустые щи.
Ходит, бывало, сердечный
друг, по городу, деревяжкой постукивает, и всякому-то он ласковое слово скажет.
На
другой день, с осьми часов, мы отправились к обедне в ближайшую городскую церковь и, разумеется, приехали к «часам». По возвращении домой началось именинное торжество, на котором присутствовали именитейшие лица города. Погода была отличная, и именинный обед состоялся в саду. Все
сошло, как по маслу; пили и ели вдоволь, а теленок, о котором меня заранее предупреждала тетенька, оказался в полном смысле слова изумительным.
— Что ж так-то сидеть! Я всю дорогу шел, работал. День или два идешь, а потом остановишься, спросишь, нет ли работы где. Где попашешь, где покосишь, пожнешь. С недельку на одном месте поработаешь, меня в это время кормят и на дорогу хлебца дадут, а иной раз и гривенничек. И опять в два-три дня я свободно верст пятьдесят уйду. Да я, тетенька, и
другую работу делать могу: и лапоть сплету, и игрушку для детей из дерева вырежу, и на охоту
схожу, дичинки добуду.
Но
прошло три дня,
прошла неделя,
другая — Федос не возвращался.
— Настоящей жизни не имею; так кой около чего колочусь! Вы покличете,
другой покличет, а я и вот он-он! С месяц назад, один купец говорит: «Слетай, Родивоныч, за меня пешком к Троице помолиться; пообещал я, да недосуг…» Что ж, отчего не
сходить —
сходил! Без обману все шестьдесят верст на своих на двоих отрапортовал!
Это была темная личность, о которой
ходили самые разноречивые слухи. Одни говорили, что Клещевинов появился в Москве неизвестно откуда, точно с неба свалился;
другие свидетельствовали, что знали его в Тамбовской губернии, что он спустил три больших состояния и теперь живет карточной игрою.
Появление новых гостей не дает разыграться домашней буре. Чередуются Соловкины, Хлопотуновы, Голубовицкие, Покатиловы. Настоящий раут. Девицы, по обыкновению,
ходят обнявшись по зале; дамы засели в гостиной и говорят
друг другу любезности. Но в массе лицемерных приветствий, которыми наполняется гостиная, матушка отлично различает язвительную нотку.
Мавруша тосковала больше и больше. Постепенно ей представился Павел как главный виновник сокрушившего ее злосчастья. Любовь, постепенно потухая,
прошла через все фазисы равнодушия и, наконец, превратилась в положительную ненависть. Мавруша не высказывалась, но всеми поступками, наружным видом, телодвижениями, всем доказывала, что в ее сердце нет к мужу никакого
другого чувства, кроме глубокого и непримиримого отвращения.
Прошел, значит, мимо ее квартиры раз,
прошел другой, третий —
хожу да посвистываю.
Но
прошла неделя,
прошла другая — Конон молчал. Очевидно, намерение жениться явилось в нем плодом той же путаницы, которая постоянно бродила в его голове. В короткое время эта путаница настолько уже улеглась, что он и сам не помнил, точно ли он собирался жениться или видел это только во сне. По-прежнему продолжал он двигаться из лакейской в буфет и обратно, не выказывая при этом даже тени неудовольствия. Это нелепое спокойствие до того заинтересовало матушку, что она решилась возобновить прерванную беседу.
Ермолай был такой же бессознательно развращенный человек, как и большинство дворовых мужчин; стало быть,
другого и ждать от него было нельзя. В Малиновце он появлялся редко, когда его работа требовалась по дому, а большую часть года
ходил по оброку в Москве. Скука деревенской жизни была до того невыносима для московского лодыря, что потребность развлечения возникала сама собой. И он отыскивал эти развлечения, где мог, не справляясь, какие последствия может привести за собой удовлетворение его прихоти.
Все было проклято в этой среде; все
ходило ощупью в мраке безнадежности и отчаянья, который окутывал ее. Одни были развращены до мозга костей,
другие придавлены до потери человеческого образа. Только бессознательность и помогала жить в таком чаду.
Проходит еще года три; Сережка уж начинает показываться на красном дворе. Сплетясь руками с
другими ровесниками мальчишками, он несется вскачь из одного конца в
другой, изображая из себя то коренную, то пристяжную, и предается этому удовольствию до тех пор, пока матушка, выведенная из терпенья, не крикнет из окна...
Год
проходит благополучно. На
другой год наступает срок платить оброк — о Сережке ни слуху ни духу. Толкнулся Стрелков к последнему хозяину, у которого он жил, но там сказали, что Сережка несколько недель тому назад ушел к Троице Богу молиться и с тех пор не возвращался. Искал, искал его Стрелков по Москве, на извозчиков разорился, но так и не нашел.
Неизвестно, досыта ли кормила вдова дочерей, но все четыре были настолько в теле, что ничто не указывало на недостаток питания; неизвестно, в каких платьях они
ходили дома, но в люди показывались одетыми не хуже
других.
— Милочка!
друг мой! имей терпенье! Мне обещали завтра же нас в центре города устроить. Номера чистые, и насчет обеда можно будет с хозяйкой условиться, ежели ты не хочешь
ходить в «Британию».
Обоим было там тепло и уютно; по целым часам
ходили они обнявшись из комнаты в комнату, смотрели
друг другу в глаза и насмотреться не могли.
Прошел месяц,
другой, и скромного веригинского дома нельзя было узнать.
Что сталось впоследствии с Бурмакиным, я достоверно сказать не могу.
Ходили слухи, что московские
друзья помогли ему определиться учителем в одну из самых дальних губернских гимназий, но куда именно — неизвестно. Конечно, отец Бурмакин имел положительные сведения о местопребывании сына, но на все вопросы об этом он неизменно отвечал...
Разнообразная и вкусная еда на первых порах оттесняет на задний план всякие
другие интересы. Среди общего молчания слышно, как гости жуют и дуют. Только с половины обеда постепенно разыгрывается обычная беседа, темой для которой служат выяснившиеся результаты летнего урожая. Оказывается, что лето
прошло благополучно, и потому все лица сияют удовольствием, и собеседники не прочь даже прихвастнуть.
Неточные совпадения
Угоды наши скудные, // Пески, болота, мхи, // Скотинка
ходит впроголодь, // Родится хлеб сам-друг, // А если и раздобрится // Сыра земля-кормилица, // Так новая беда:
— Валом валит солдат! — говорили глуповцы, и казалось им, что это люди какие-то особенные, что они самой природой созданы для того, чтоб
ходить без конца,
ходить по всем направлениям. Что они спускаются с одной плоской возвышенности для того, чтобы лезть на
другую плоскую возвышенность, переходят через один мост для того, чтобы перейти вслед за тем через
другой мост. И еще мост, и еще плоская возвышенность, и еще, и еще…
Но
проходил месяц,
проходил другой — резолюции не было.
Читая эти письма, Грустилов приходил в необычайное волнение. С одной стороны, природная склонность к апатии, с
другой, страх чертей — все это производило в его голове какой-то неслыханный сумбур, среди которого он путался в самых противоречивых предположениях и мероприятиях. Одно казалось ясным: что он тогда только будет благополучен, когда глуповцы поголовно станут
ходить ко всенощной и когда инспектором-наблюдателем всех глуповских училищ будет назначен Парамоша.
Начались драки, бесчинства и увечья;
ходили друг против дружки и в одиночку и стена на стену, и всего больше страдал от этой ненависти город, который очутился как раз посередке между враждующими лагерями.