Но когда она прятала эту квитанцию в денежный ящик, то ей невольно пришли
на память слова, сказанные Сережкой в тот раз, когда он, еще пятилетний мальчишка, явился к ней с пшеничной лепешкой...
Неточные совпадения
А так как, несмотря
на объезды, все-таки приходилось захватить хоть краешек болота, то в таких местах настилались бесконечные мостовники,
память о которых не изгладилась во мне и доднесь.
Сзади дома устраивался незатейливый огород с ягодными кустами и наиболее ценными овощами: репой, русскими бобами, сахарным горохом и проч., которые, еще
на моей
памяти, подавались в небогатых домах после обеда в виде десерта.
Или обращаются к отцу с вопросом: «А скоро ли вы, братец, имение
на приданое молодой хозяюшки купите?» Так что даже отец, несмотря
на свою вялость, по временам гневался и кричал: «Язвы вы, язвы! как у вас язык не отсохнет!» Что же касается матушки, то она, натурально, возненавидела золовок и впоследствии доказала не без жестокости, что
память у нее относительно обид не короткая.
У нее день очищается днем, и независимо от громадной
памяти, сохраняющей всякую мелочь,
на всякое распоряжение имеется оправдательный документ.
Разумеется, смирилась наружно, запечатлевая в своей
памяти всякую нанесенную обиду и смутно
на что-то надеясь.
Несмотря
на свою громадную
память, она очень немногих из своих крестьян — преимущественно из богатых — знала в лицо.
Быть может, когда-нибудь в нем были устроены клумбы с цветами, о чем свидетельствовали земляные горбы, рассеянные по местам, но
на моей
памяти в нем росла только трава, и матушка не считала нужным восстановлять прежние затеи.
— Такая-то зима,
на моих
памятях, только раз и была: как француз
на Москве кутил да мутил.
Затем могу указать еще
на братьев Урванцовых, ближайших наших соседей, которые остались у меня в
памяти, потому что во всех отношениях представляли очень курьезную аномалию.
Марья Антоновна. Вы всё эдакое говорите… Я бы вас попросила, чтоб вы мне написали лучше
на память какие-нибудь стишки в альбом. Вы, верно, их знаете много.
В числе этих всех невест, которые приходили ей
на память, она вспомнила и свою милую Анну, подробности о предполагаемом разводе которой она недавно слышала.
Наконец мы расстались; я долго следил за нею взором, пока ее шляпка не скрылась за кустарниками и скалами. Сердце мое болезненно сжалось, как после первого расставания. О, как я обрадовался этому чувству! Уж не молодость ли с своими благотворными бурями хочет вернуться ко мне опять, или это только ее прощальный взгляд, последний подарок —
на память?.. А смешно подумать, что на вид я еще мальчик: лицо хотя бледно, но еще свежо; члены гибки и стройны; густые кудри вьются, глаза горят, кровь кипит…
Вот оно, внутреннее расположение: в самой средине мыльница, за мыльницею шесть-семь узеньких перегородок для бритв; потом квадратные закоулки для песочницы и чернильницы с выдолбленною между ними лодочкой для перьев, сургучей и всего, что подлиннее; потом всякие перегородки с крышечками и без крышечек для того, что покороче, наполненные билетами визитными, похоронными, театральными и другими, которые складывались
на память.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Но только какое тонкое обращение! сейчас можно увидеть столичную штучку. Приемы и все это такое… Ах, как хорошо! Я страх люблю таких молодых людей! я просто без
памяти. Я, однако ж, ему очень понравилась: я заметила — все
на меня поглядывал.
Пал дуб
на море тихое, // И море все заплакало — // Лежит старик без
памяти // (Не встанет, так и думали!).
Из Питера, расслабленный, // Шальной, почти без
памяти, // Я
на машину сел.
Скотинин. Да с ним
на роду вот что случилось. Верхом
на борзом иноходце разбежался он хмельной в каменны ворота. Мужик был рослый, ворота низки, забыл наклониться. Как хватит себя лбом о притолоку, индо пригнуло дядю к похвям потылицею, и бодрый конь вынес его из ворот к крыльцу навзничь. Я хотел бы знать, есть ли
на свете ученый лоб, который бы от такого тумака не развалился; а дядя, вечная ему
память, протрезвясь, спросил только, целы ли ворота?
"30-го июня, — повествует летописец, —
на другой день празднованья
памяти святых и славных апостолов Петра и Павла был сделан первый приступ к сломке города".