Неточные совпадения
И
добрая женщина
не только
не попомнила зла, но когда, по приезде в Москву, был призван ученый акушер и явился «с щипцами, ножами и долотами», то Ульяна Ивановна просто
не допустила его до роженицы и с помощью мыльца в девятый раз вызволила свою пациентку и поставила на ноги.
— Я знаю, что ты
добрый мальчик и готов за всех заступаться. Но
не увлекайся, мой друг! впоследствии ой-ой как можешь раскаяться!
— Ишь печальник нашелся! — продолжает поучать Анна Павловна, — уж
не на все ли четыре стороны тебя отпустить? Сделай милость, воруй, голубчик, поджигай, грабь! Вот ужо в городе тебе покажут… Скажите на милость! целое утро словно в котле кипела, только что отдохнуть собралась —
не тут-то было! солдата нелегкая принесла, с ним валандаться изволь! Прочь с моих глаз… поганец! Уведите его да накормите, а
не то еще издохнет, чего
доброго! А часам к девяти приготовить подводу — и с богом!
— Вот теперь вы правильно рассуждаете, — одобряет детей Марья Андреевна, — я и маменьке про ваши
добрые чувства расскажу. Ваша маменька — мученица. Папенька у вас старый, ничего
не делает, а она с утра до вечера об вас думает, чтоб вам лучше было, чтоб будущее ваше было обеспечено. И, может быть, скоро Бог увенчает ее старания новым успехом. Я слышала, что продается Никитское, и маменька уже начала по этому поводу переговоры.
Сердца их поражены преждевременною дряблостью, умы
не согреты стремлением к
добру и человечности; понятие о Правде отсутствует.
— Разумеется. Ты у тетеньки в гостях и, стало быть, должен вести себя прилично.
Не след тебе по конюшням бегать. Сидел бы с нами или в саду бы погулял — ничего бы и
не было. И вперед этого никогда
не делай. Тетенька слишком
добра, а я на ее месте поставила бы тебя на коленки, и дело с концом. И я бы
не заступилась, а сказала бы: за дело!
К счастию, тетенька
не только
не поставила меня на коленки, но на этот раз решилась быть
доброю, кликнула девку и приказала отпустить наказанную.
— Ну, ну…
не пугайся! небось,
не приеду! Куда мне, оглашенной, к большим барам ездить… проживу и одна! — шутила тетенька, видя матушкино смущение, — живем мы здесь с Фомушкой в уголку, тихохонько, смирнехонько, никого нам
не надобно! Гостей
не зовем и сами в гости
не ездим… некуда! А коли ненароком вспомнят
добрые люди, милости просим! Вот только жеманниц смерть
не люблю, прошу извинить.
Всем было там хорошо; всякая комната имела свой аппетитный характер и внушала аппетитные мысли, так что
не только домашние с утра до вечера кушали, лакомились и
добрели, но и всякий пришлый человек чувствовал себя расположенным хоть чего-нибудь да отведать.
— Вот и прекрасно! И свободно тебе, и
не простудишься после баньки! — воскликнула тетенька, увидев меня в новом костюме. — Кушай-ка чай на здоровье, а потом клубнички со сливочками поедим. Нет худа без
добра: покуда ты мылся, а мы и ягодок успели набрать. Мало их еще, только что поспевать начали, мы сами в первый раз едим.
— Полтинник! вот как! Ну, и слава Богу, что
добрые люди
не оставляют тебя.
— Тихо, смирно, всего вдоволь. Эхма! правду пословица говорит: от
добра добра не ищут. А я искал. За это Бог меня и наказал.
— Обождать нужно.
Добрые люди
не одну зиму, а и две, и три в Москве живут, да с пустом уезжают. А ты без году неделю приехала, и уж вынь тебе да положь!
— Иди, иди, дочурка! — ободряет ее матушка, — здесь все
добрые люди сидят,
не съедят! Федор Платоныч! дочка моя! Прошу любить да жаловать!
— Признаться сказать, я дома уж два пуншика выпил. Да боюсь, что горло на морозе, чего
доброго, захватило. Извозчик попался: едет
не едет.
— Заползет в дом эта язва — ничем ты ее
не вытравишь! — говаривала про него матушка, бледнея при мысли, что язва эта, чего
доброго, начнет точить жизнь ее любимицы.
Она меня с ума в эти три недели сведет! Будет кутить да мутить. Небось, и знакомых-то всех ему назвала, где и по каким дням бываем, да и к нам в дом, пожалуй, пригласила… Теперь куда мы, туда и он… какова потеха! Сраму-то, сраму одного по Москве сколько! Иная
добрая мать и принимать перестанет; скажет: у меня
не въезжий дом, чтобы любовные свидания назначать!
Или ее, за
добра ума, теперь же в Малиновец увезти? — вдруг возникает вопрос, но на первый раз он
не задерживается в мозгу и уступает место другим предположениям.
Не могу с точностью определить, сколько зим сряду семейство наше ездило в Москву, но, во всяком случае, поездки эти, в матримониальном смысле,
не принесли пользы. Женихи, с которыми я сейчас познакомил читателя, были единственными, заслуживавшими название серьезных; хотя же, кроме них, являлись и другие претенденты на руку сестрицы, но они принадлежали к той мелкотравчатой жениховской массе, на которую ни одна
добрая мать для своей дочери
не рассчитывает.
Поэтому главный секрет
доброго помещичьего управления заключался в том, чтоб
не изнурять мужика, но в то же время и
не давать ему «гулять».
— Я
не мучэ, а
добру учу, — возражала Аннушка, — я говорю: ежели господин слово бранное скажет —
не ропщи; ежели рану причинит — прими с благодарностью!
Убедившись из расспросов, что эта женщина расторопная, что она может понимать с первого слова, да и сама за словом в карман
не полезет, матушка без дальних рассуждений взяла ее в Малиновец, где и поставила смотреть за женской прислугой и стеречь господское
добро.
— Посадили меня на цепь — я и лаю! — объявляла она, — вы думаете, что мне барского
добра жалко, так по мне оно хоть пропадом пропади! А приставлена я его стеречи, и буду скакать на цепи да лаять, пока
не издохну!
—
Не грех, а нечего по-пустому болтать. Эка невидаль, что купец краденое
добро отдал!
— Краденое
не краденое, а все-таки своего
добра жалко!
Была ли вполне откровенна Мавруша с мужем — неизвестно, но, во всяком случае, Павел подозревал, что в уме ее зреет какое-то решение, которое ни для нее, ни для него
не предвещает ничего
доброго; естественно, что по этому поводу между ними возникали даже ссоры.
— А! золото!
добро пожаловать! Ты что же, молодчик, оброка
не платишь? — приветствовала его матушка.
— А вам, тетенька, хочется, видно, поговорить, как от господ плюхи с благодарностью следует принимать? — огрызался Ванька-Каин, — так, по-моему, этим
добром и без того все здесь по горло сыты! Девушки-красавицы! — обращался он к слушательницам, — расскажу я вам лучше, как я однова ездил на Моховую, слушать музыку духовую… — И рассказывал. И, к великому огорчению Аннушки, рассказ его
не только
не мутил девушек, но доставлял им видимое наслаждение.
Это
добрая, покорная и ласковая девушка, которую
не только товарки, но и господские дети любили.
Добра-добра, а все-таки
не родная мать.
— Слышишь! — продолжала волноваться невеста, — так ты и знай! Лучше
добром уезжай отсюда, а уж я что сказала, то сделаю,
не пойду я за тебя!
не пойду!
С наступлением весны он опять исчез. На этот раз хотя уж
не удивлялись, но без тревоги
не обошлось. Родилось опасение, как бы его в качестве беспаспортного в Сибирь
не угнали; чего
доброго, таким родом он и совсем для «господ» пропадет.
— В монастырь так в монастырь, — решила она, —
доброму желанию господа
не помеха. Выздоравливай, а летом, как дорога просохнет, выдадим тебе увольнение — и с богом! Ты в какой монастырь надумал?
Давно уж в малиновецкой барщине о расхищении господского
добра слухов
не было, да ведь это все-таки Федот завел.
— Раидина Надежда Савельевна звала. Пустошоночка у нее залишняя оказалась, продать охотится. А мы от
добрых делов
не прочь.
Струнников, с своей стороны, тоже доволен. Но он
не мечтает, во-первых, потому, что отяжелел после обеда и едва может
добрести до кабинета, и, во-вторых, потому, что мечтания вообще
не входят в его жизненный обиход и он предпочитает проживать деньги, как придется, без заранее обдуманного намерения. Придя в кабинет, он снимает платье, надевает халат и бросается на диван. Через минуту громкий храп возвещает, что излюбленный человек в полной мере воспользовался послеобеденным отдыхом.
Впервые после многих лет забитости почувствовалось, что
доброе и человеческое
не до конца изгибло, что человеческий образ, даже искаженный,
не перестает быть человеческим образом.
Но как ни безупречна была, в нравственном смысле, убежденная восторженность людей кружка, она в то же время страдала существенным недостатком. У нее
не было реальной почвы. Истина,
добро, красота — вот идеалы, к которым тяготели лучшие люди того времени, но, к сожалению, осуществления их они искали
не в жизни, а исключительно в области искусства, одного беспримесного искусства.
— Нехорошо это. Она об нас заботится, а я сама себе
добра не желаю.
— Нет, ты
не глупенькая, ты святая! Ты истина, ты
добро, ты красота, и все это облеченное в покров простоты! О святая! То, что таится во мне только в форме брожения, ты воплотила в жизнь, возвела в перл создания!
Неточные совпадения
А уж Тряпичкину, точно, если кто попадет на зубок, берегись: отца родного
не пощадит для словца, и деньгу тоже любит. Впрочем, чиновники эти
добрые люди; это с их стороны хорошая черта, что они мне дали взаймы. Пересмотрю нарочно, сколько у меня денег. Это от судьи триста; это от почтмейстера триста, шестьсот, семьсот, восемьсот… Какая замасленная бумажка! Восемьсот, девятьсот… Ого! за тысячу перевалило… Ну-ка, теперь, капитан, ну-ка, попадись-ка ты мне теперь! Посмотрим, кто кого!
Лука Лукич. Что ж мне, право, с ним делать? Я уж несколько раз ему говорил. Вот еще на днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда еще
не видывал. Он-то ее сделал от
доброго сердца, а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Артемий Филиппович (в сторону).Эка, черт возьми, уж и в генералы лезет! Чего
доброго, может, и будет генералом. Ведь у него важности, лукавый
не взял бы его, довольно. (Обращаясь к нему.)Тогда, Антон Антонович, и нас
не позабудьте.
Ой! ночка, ночка пьяная! //
Не светлая, а звездная, //
Не жаркая, а с ласковым // Весенним ветерком! // И нашим
добрым молодцам // Ты даром
не прошла! // Сгрустнулось им по женушкам, // Оно и правда: с женушкой // Теперь бы веселей! // Иван кричит: «Я спать хочу», // А Марьюшка: — И я с тобой! — // Иван кричит: «Постель узка», // А Марьюшка: — Уляжемся! — // Иван кричит: «Ой, холодно», // А Марьюшка: — Угреемся! — // Как вспомнили ту песенку, // Без слова — согласилися // Ларец свой попытать.
«Вишь, тоже
добрый! сжалился», — // Заметил Пров, а Влас ему: // —
Не зол… да есть пословица: // Хвали траву в стогу, // А барина — в гробу! // Все лучше, кабы Бог его // Прибрал… Уж нет Агапушки…