Неточные совпадения
Итак, появление мое на свет обошлось дешево и благополучно. Столь же благополучно совершилось и крещение. В это время
у нас в доме
гостил мещанин — богомол Дмитрий Никоныч Бархатов, которого в уезде считали за прозорливого.
Они составляли как бы круговую поруку и в то же время были единственным общедоступным предметом собеседований, которому и в
гостях, и
у семейного очага с одинаковой страстью посвящали свои досуги и кавалеры и дамы, в особенности же последние.
— Разумеется. Ты
у тетеньки в
гостях и, стало быть, должен вести себя прилично. Не след тебе по конюшням бегать. Сидел бы с нами или в саду бы погулял — ничего бы и не было. И вперед этого никогда не делай. Тетенька слишком добра, а я на ее месте поставила бы тебя на коленки, и дело с концом. И я бы не заступилась, а сказала бы: за дело!
Я не помню, как прошел обед; помню только, что кушанья были сытные и изготовленные из свежей провизии. Так как Савельцевы жили всеми оброшенные и никогда не ждали
гостей, то
у них не хранилось на погребе парадных блюд, захватанных лакейскими пальцами, и обед всякий день готовился незатейливый, но свежий.
Соседи позабыли об этой истории и только изредка рассказывали наезжим
гостям, как о диковинке, о помещике-покойнике, живущем в Овсецове, на глазах
у властей.
Она рассказала мне, что ей совсем не скучно, а ежели и случится соскучиться, то она уходит к соседским детям, которые
у нее бывают в
гостях; что она, впрочем, по будням и учится, и только теперь, по случаю моего приезда, бабушка уволила ее от уроков.
— А ты долго
у нас
погостишь?
— Нехорошо все в рубашке ходить; вот и тело
у тебя через прореху видно, — сказала она, —
гости могут приехать — осудят, скажут: племянника родного в посконной рубахе водят. А кроме того, и в церковь в праздник выйти… Все же в казакинчике лучше.
— Теперь мать только распоясывайся! — весело говорил брат Степан, — теперь, брат, о полотках позабудь — баста! Вот они, пути провидения! Приехал дорогой
гость, а
у нас полотки в опалу попали. Огурцы промозглые, солонина с душком — все полетит в застольную! Не миновать, милый друг, и на Волгу за рыбой посылать, а рыбка-то кусается! Дед — он пожрать любит — это я знаю! И сам хорошо ест, и другие чтоб хорошо ели — вот
у него как!
— Не правда ли, как вчера
у Соловкиных было приятно! — говорит матушка, — и какая эта Прасковья Михайловна милая! Как умеет занять
гостей, оживить!
Матушка бледнеет, но перемогает себя. Того гляди,
гости нагрянут — и она боится, что дочка назло ей уйдет в свою комнату. Хотя она и сама не чужда «светских разговоров», но все-таки дочь и по-французски умеет, и манерцы
у нее настоящие — хоть перед кем угодно не ударит лицом в грязь.
Стали они промежду себя разговаривать, и чем больше купец на своего
гостя глядит, тем больше
у него сердце любовию к нему разжигается.
Понял тогда купец, что
у него в
гостях не человек, а ангел Божий был.
— И то сказать… Анна Павловна с тем и встретила, — без тебя, говорит, как без рук, и плюнуть не на что! Людям, говорит, дыхнуть некогда, а он по
гостям шляется! А мне, признаться, одолжиться хотелось. Думал, не даст ли богатая барыня хоть четвертачок на бедность. Куда тебе! рассердилась, ногами затопала! — Сиди, говорит, один, коли пришел! — заниматься с тобой некому. А четвертаков про тебя
у меня не припасено.
Ужин представляет собой подобие обеда, начиная с супа и кончая пирожным. Федор Васильич беспрестанно потчует
гостя, но так потчует, что
у того колом в горле кусок становится.
Супруги едут в город и делают первые закупки. Муж берет на себя, что нужно для приема
гостей; жена занимается исключительно нарядами. Объезжают городских знакомых, в особенности полковых, и всем напоминают о наступлении зимы. Арсений Потапыч справляется о ценах
у настоящих торговцев и убеждается, что хоть он и продешевил на первой продаже, но немного. Наконец вороха всякой всячины укладываются в возок, и супруги, веселые и довольные, возвращаются восвояси. Слава Богу! теперь хоть кого не стыдно принять.
Иные дня по два и по три
гостят, с прислугой и лошадьми, но хозяевам это не только не в тягость, а даже удовольствие доставляет: ведь и они, в свою очередь,
у соседей по два и по три дня веселиться будут.
Но все это только цветочки. Приближается 13-е декабря, день ангела Арсения Потапыча. К этому дню приготовляются очень деятельно, так как исстари заведено, что
у Пустотеловых к именинам хозяина съезжается целая масса
гостей. Филанида Протасьевна наскоро объезжает соседей и всем напоминает о предстоящем празднестве. Арсений Потапыч тем временем продает еще партию хлеба и едет в город для новых закупок.
Ни одного съезда
у соседей не обходится без Пустотеловых; везде они дорогие
гости, несмотря на то, что приезжают целой гурьбой.
Соседи ему не понравились, и он не понравился соседям. Думали: вот явится жених, будет по зимам
у соседей на вечеринках танцы танцевать, барышням комплименты говорить, а вместо того приехал молодой человек молчаливый, неловкий и даже застенчивый. Как есть рохля. Поначалу его, однако ж, заманивали, посылали приглашения; но он ездил в
гости редко, отказываясь под разными предлогами, так что скоро сделалось ясно, что зимнее пошехонское раздолье напрасно будет на него рассчитывать.
Старики Бурмакины жили радушно, и
гости ездили к ним часто.
У них были две дочери, обе на выданье; надо же было барышням развлеченье доставить. Правда, что между помещиками женихов не оказывалось, кроме закоренелых холостяков, погрязших в гаремной жизни, но в уездном городе и по деревням расквартирован был кавалерийский полк, а между офицерами и женихов присмотреть не в редкость бывало. Стало быть, без приемов обойтись никак нельзя.
Но вот наконец его день наступил. Однажды, зная, что Милочка
гостит у родных, он приехал к ним и, вопреки обыкновению, не застал в доме никого посторонних. Был темный октябрьский вечер; комната едва освещалась экономно расставленными сальными огарками; старики отдыхали; даже сестры точно сговорились и оставили Людмилу Андреевну одну. Она сидела в гостиной в обычной ленивой позе и не то дремала, не то о чем-то думала.
— Так по-людски не живут, — говорил старик отец, — она еще ребенок, образования не получила, никакого разговора, кроме самого обыкновенного, не понимает, а ты к ней с высокими мыслями пристаешь, молишься на нее. Оттого и глядите вы в разные стороны. Только уж что-то рано
у вас нелады начались; не надо было ей позволять
гостей принимать.
Несмотря на недостатки, она, однако ж, не запиралась от
гостей, так что от времени до времени к ней наезжали соседи. Угощенье подавалось такое же, как и
у всех, свое, некупленное; только ночлега в своем тесном помещении она предложить не могла. Но так как в Словущенском существовало около десяти дворянских гнезд, и в том числе усадьба самого предводителя, то запоздавшие
гости обыкновенно размещались на ночь
у соседних помещиков, да кстати и следующий день проводили
у них же.
— Намеднись такая ли перестрелка в Вялицыне (так называлась усадьба Урванцовых) была — как только до убийства не дошло! — сообщал кто-нибудь из приезжих
гостей. — Вышли оба брата в березовую рощу грибков посбирать. Один с одного конца взялся, другой — с другого. Идут задумавшись навстречу и не замечают друг друга. Как вдруг столкнулись. Смотрят друг дружке в глаза — он ли, не он ли? — никто не хочет первый дорогу дать. Ну, и пошло тут
у них, и пошло…
— Нет, вы подумайте, каково положение крестьян! — перебивал другой
гость, — намеднись один брат взял да всех мужиков
у другого перепорол, а те, дурачье, думают, что их свойбарин сечет…
До Лыкова считают не больше двенадцати верст; но так как лошадей берегут, то этот небольшой переезд берет не менее двух часов. Тем не менее мы приезжаем на место, по крайней мере, за час до всенощной и останавливаемся в избе
у мужичка, где происходит процесс переодевания. К Гуслицыным мы поедем уже по окончании службы и останемся там
гостить два дня.
По дороге в Малиновец мы обыкновенно заезжали к Боровковым,
у которых проводили целые сутки, от Боровковых к Корочкиным и т. д., так что домой возвращались нередко через неделю. Затем, отдохнувши несколько дней, объезжали другую сторону околотка,
гостили у Пустотеловых и забирались в Словущенское, где, начиная с предводителя Струнникова, не пропускали никого и из мелкопоместных.
Неточные совпадения
Анна Андреевна. Пойдем, Машенька! я тебе скажу, что я заметила
у гостя такое, что нам вдвоем только можно сказать.
Приготовь поскорее комнату для важного
гостя, ту, что выклеена желтыми бумажками; к обеду прибавлять не трудись, потому что закусим в богоугодном заведении
у Артемия Филипповича, а вина вели побольше; скажи купцу Абдулину, чтобы прислал самого лучшего, а не то я перерою весь его погреб.
Городничий. А уж я так буду рад! А уж как жена обрадуется!
У меня уже такой нрав: гостеприимство с самого детства, особливо если
гость просвещенный человек. Не подумайте, чтобы я говорил это из лести; нет, не имею этого порока, от полноты души выражаюсь.
У суда стоять — // Ломит ноженьки, // Под венцом стоять — // Голова болит, // Голова болит, // Вспоминается // Песня старая, // Песня грозная. // На широкий двор //
Гости въехали, // Молоду жену // Муж домой привез, // А роденька-то // Как набросится! // Деверек ее — // Расточихою, // А золовушка — // Щеголихою, // Свекор-батюшка — // Тот медведицей, // А свекровушка — // Людоедицей, // Кто неряхою, // Кто непряхою…
— Уж будто вы не знаете, // Как ссоры деревенские // Выходят? К муженьку // Сестра
гостить приехала, //
У ней коты разбилися. // «Дай башмаки Оленушке, // Жена!» — сказал Филипп. // А я не вдруг ответила. // Корчагу подымала я, // Такая тяга: вымолвить // Я слова не могла. // Филипп Ильич прогневался, // Пождал, пока поставила // Корчагу на шесток, // Да хлоп меня в висок! // «Ну, благо ты приехала, // И так походишь!» — молвила // Другая, незамужняя // Филиппова сестра.