Неточные совпадения
— И все оттого, что зимой солнышко короткое время
светит. Постоит
на небе
часов пять — и нет его.
К семи
часам вычистили зал и гостиную, стерли с мебели пыль,
на стенах зажгли бра с восковыми
свечами; в гостиной
на столе перед диваном поставили жирандоль и во всех комнатах накурили монашками.
В усадьбе и около нее с каждым днем становится тише; домашняя припасуха уж кончилась, только молотьба еще в полном ходу и будет продолжаться до самых святок. В доме зимние рамы вставили, печки топить начали; после обеда,
часов до шести, сумерничают, а потом и
свечи зажигают; сенные девушки уж больше недели как уселись за пряжу и работают до петухов, а утром, чуть свет забрезжит, и опять
на ногах. Наконец в половине октября выпадает первый снег прямо
на мерзлую землю.
Раннее утро, не больше семи
часов. Окна еще не начали белеть, а
свечей не дают; только нагоревшая светильня лампадки, с вечера затепленной в углу перед образом, разливает в жарко натопленной детской меркнущий свет. Две девушки, ночующие в детской, потихоньку поднимаются с войлоков, разостланных
на полу, всемерно стараясь, чтобы неосторожным движением не разбудить детей. Через пять минут они накидывают
на себя затрапезные платья и уходят вниз доканчивать туалет.
Обед подается по-праздничному, в три
часа, при
свечах, и длится, по крайней мере, полтора
часа. Целая масса лакеев, своих и чужих, служит за столом. Готовят три повара, из которых один отличается по части старинных русских кушаньев, а двое обучались в Москве у Яра и выписываются в деревню зимою
на несколько недель. Сверх того, для пирожных имеется особенный кондитер, который учился у Педотти и умеет делать конфекты. Вообще в кулинарном отношении Гуслицыны не уступают даже Струнниковым.
Неточные совпадения
Она любила
на балконе // Предупреждать зари восход, // Когда
на бледном небосклоне // Звезд исчезает хоровод, // И тихо край земли светлеет, // И, вестник утра, ветер веет, // И всходит постепенно день. // Зимой, когда ночная тень // Полмиром доле обладает, // И доле в праздной тишине, // При отуманенной луне, // Восток ленивый почивает, // В привычный
час пробуждена // Вставала при
свечах она.
Возвратясь с Сенной, он бросился
на диван и целый
час просидел без движения. Между тем стемнело;
свечи у него не было, да и в голову не приходило ему зажигать. Он никогда не мог припомнить: думал ли он о чем-нибудь в то время? Наконец он почувствовал давешнюю лихорадку, озноб, и с наслаждением догадался, что
на диване можно и лечь… Скоро крепкий, свинцовый сон налег
на него, как будто придавил.
Это было хорошо, потому что от неудобной позы у Самгина болели мускулы. Подождав, когда щелкнул замок ее комнаты, он перешел
на постель, с наслаждением вытянулся, зажег
свечу, взглянул
на часы, — было уже около полуночи.
На ночном столике лежал маленький кожаный портфель, из него торчала бумажка, — Самгин машинально взял ее и прочитал написанное круглым и крупным детским почерком:
Веселая ‹девица›, приготовив утром кофе, — исчезла. Он целый день питался сардинами и сыром, съел все, что нашел в кухне, был голоден и обозлен. Непривычная темнота в комнате усиливала впечатление оброшенности, темнота вздрагивала, точно пытаясь погасить огонь
свечи, а ее и без того хватит не больше, как
на четверть
часа. «Черт вас возьми…»
Чувствуя, что уже не уснет, нащупал спички
на столе, зажег
свечу, взглянул
на свои
часы, но они остановились, а стрелки показывали десять, тридцать две минуты.
На разорванной цепочке оказался медный, с финифтью, образок богоматери.