Неточные совпадения
Нянек я помню очень смутно. Они менялись почти беспрерывно, потому что матушка была вообще гневлива
и, сверх того, держалась своеобразной системы, в силу которой крепостные, не изнывавшие с утра до ночи на
работе, считались дармоедами.
Поэтому их плохо кормили, одевали в затрапез
и мало давали спать, изнуряя почти непрерывной
работой. [Разумеется, встречались помещичьи дома, где
и дворовым девкам жилось изрядно, но в большей части случаев тут примешивался гаремный оттенок.]
И было их у всех помещиков великое множество.
Рабочий день начался, но
работа покуда идет вяло. До тех пор, пока не заслышится грозный барынин голос, у некоторых девушек слипаются глаза, другие ведут праздные разговоры.
И иглы
и коклюшки двигаются медленно.
Девичий гомон мгновенно стихает; головы наклоняются к
работе; иглы проворно мелькают, коклюшки стучат. В дверях показывается заспанная фигура барыни, нечесаной, немытой, в засаленной блузе. Она зевает
и крестит рот; иногда так постоит
и уйдет, но в иной день заглянет
и в
работы. В последнем случае редко проходит, чтобы не раздалось, для начала дня, двух-трех пощечин. В особенности достается подросткам, которые еще учатся
и очень часто портят
работу.
К шпалерам с задней стороны приставляются лестницы,
и садовник с двумя помощниками влезают наверх, где персики зрелее, чем внизу. Начинается сбор. Анна Павловна, сопровождаемая ключницей
и горничной, с горшками в руках переходит из отделения в отделение; совсем спелые фрукты кладет особо; посырее (для варенья) — особо.
Работа идет медленно, зато фруктов набирается масса.
Обучался он живописи в Суздале, потом ходил некоторое время по оброку
и работал по монастырям; наконец матушка рассудила, что в четырех-пяти церквах, которые находились в разных ее имениях,
и своей
работы достаточно.
Отец любил его чрезвычайно, частенько захаживал к нему в мастерскую
и руководил его
работами.
И ее «не трогали»
и не угнетали
работой, но так как она умела печь белый хлеб, то определили пекаршей при доме
и просвирней при церкви.
— Что помещики! помещики-помещики, а какой в них прок? Твоя маменька
и богатая, а много ли она на попа расщедрится. За всенощную двугривенный, а не то
и весь пятиалтынный. А поп между тем отягощается, часа полтора на ногах стоит. Придет усталый с
работы, — целый день либо пахал, либо косил, а тут опять полтора часа стой да пой! Нет, я от своих помещиков подальше. Первое дело, прибыток от них пустой, а во-вторых, он же тебя жеребцом или шалыганом обозвать норовит.
Эти поездки могли бы, в хозяйственном смысле, считаться полезными, потому что хоть в это время можно было бы управиться с
работами, но своеобычные старухи
и заочно не угомонялись, беспрерывно требуя присылки подвод с провизией, так что, не будучи в собственном смысле слова жестокими, они до такой степени в короткое время изнурили крестьян, что последние считались самыми бедными в целом уезде.
Жили они чисто
и зажиточно, никакой земледельческой
работой лично не занимались; некоторые держали работников, а большинство отдавало свои земельные участки в кортому крестьянам.
Меня занимали
и хозяйственные
работы,
и беспрестанное мелькание людей около застольной, конюшен
и скотного двора.
Через четверть часа прием кончался; матушка давала мне по горсточке орехов
и пряников
и спешила за
работу.
— Что ж так-то сидеть! Я всю дорогу шел, работал. День или два идешь, а потом остановишься, спросишь, нет ли
работы где. Где попашешь, где покосишь, пожнешь. С недельку на одном месте поработаешь, меня в это время кормят
и на дорогу хлебца дадут, а иной раз
и гривенничек.
И опять в два-три дня я свободно верст пятьдесят уйду. Да я, тетенька,
и другую
работу делать могу:
и лапоть сплету,
и игрушку для детей из дерева вырежу,
и на охоту схожу, дичинки добуду.
Он показал мне деревянного конька грубой
работы, у которого под животом вырезано было четырехугольное отверстие,
и по сторонам его фигурные столбики, долженствующие изображать ноги. Потом позвал Трезорку
и стал проделывать с ним фокусы.
Станешь к нему на
работу —
и он рядом с тобой,
и косит,
и молотит, всякую
работу сообща делает; сядешь обедать —
и он тут же; те же щи, тот же хлеб…
— Ты будешь
работу работать, — благосклонно сказал он Аннушке, — а сын твой, как выйдет из ученья, тоже хлеб станет добывать; вот вы
и будете вдвоем смирнехонько жить да поживать. В труде да в согласии — чего лучше!
Словом сказать, малиновецкий дом оживился. Сенные девушки —
и те ходили с веселыми лицами, в надежде, что при старом барине их не будут томить
работой. Одно горе: дедушка любил полакомиться, а к приезду его еще не будет ни ягод, ни фруктов спелых.
— Уж
и не знаю. Бились мы, бились с ней, так
и отступились. Ни на барщину не гоняют, ни на свою
работу не ходит; сидит дома белоручкой.
При этом предположении матушка приподнимается на постели
и начинает прислушиваться. Но она проснулась только наполовину,
и обступившая ее вереница сонных призраков не оставляет своей
работы. Матушке чудится, что «Надёха» сбежала.
Встречались помещики, которые буквально выжимали из барщинских крестьян последний сок, поголовно томя на господской
работе мужиков
и баб шесть дней в неделю
и предоставляя им управляться с своими
работами только по праздникам.
Зато он не имел старосты, сам вставал до свету, ходил по деревне
и выгонял крестьян на
работу.
Само собой разумеется, что такая
работа не особенно спорилась, тем больше, что помещик не давал засиживаться в подростках
и мальчика пятнадцати лет уже сажал на тягло.
Как бы то ни было, но фактов, которые доказывали бы, что малиновецких крестьян притесняют
работой, до меня не доходило,
и я с удовольствием свидетельствую здесь об этом.
Вообще мужика берегли, потому что видели в нем тягло, которое производило полезную
и для всех наглядную
работу.
Сверх того, она не металась беспрерывно перед глазами, потому что услуги ее не так часто требовались, а в большинстве
и работа ее была заглазная (столяры, ткачи
и проч.).
Само собой разумеется, что подобное критическое отношение выражалось более нежели робко, но
и его было достаточно, чтобы внушить господам, что мозги хамов все-таки не вполне забиты
и что в них происходит какая-то
работа.
И работа тем более неприятная, что она, стесняя в распоряжениях вообще, в особенности обуздывающим образом действовала на ручную расправу.
Просидевши с сестрами час или полтора, отец спускался вниз
и затворялся в своем кабинете, а тетеньки, оставшись одни, принимались за
работы из фольги, [Фольгой называлась жесть самой тонкой прокатки, окрашиваемая в разные цвета.
Услышит ежели купец, где господин раба истязает или
работой томит, — должен за него выкуп внести; или где ежели господин непосильные дани взыскивает, а рабам платить не из чего —
и тут купец должен на помощь рабам прийти.
Года через два после этого Павла вызвали в Малиновец для домашних
работ. Очевидно, он не предвидел этой случайности,
и она настолько его поразила, что хотя он
и не ослушался барского приказа, но явился один, без жены. Жаль ему было молодую жену с вольной воли навсегда заточить в крепостной ад; думалось: подержат господа месяц-другой,
и опять по оброку отпустят.
Но матушка рассудила иначе.
Работы нашлось много: весь иконостас в малиновецкой церкви предстояло возобновить, так что
и срок определить было нельзя. Поэтому Павлу было приказано вытребовать жену к себе. Тщетно молил он отпустить его, предлагая двойной оброк
и даже обязываясь поставить за себя другого живописца; тщетно уверял, что жена у него хворая, к
работе непривычная, — матушка слышать ничего не хотела.
—
И для хворой здесь
работа найдется, — говорила она, — а ежели, ты говоришь, она не привычна к
работе, так за это я возьмусь: у меня скорехонько привыкнет.
И работой не отягощали, потому что труд Павла был незаурядный
и ускользал от контроля, а что касается до Мавруши, то матушка, по крайней мере, на первых порах махнула на нее рукой, словно поняла, что существует на свете горе, растравлять которое совесть зазрит.
— А разве черт ее за рога тянул за крепостного выходить! Нет, нет, нет! По-моему, ежели за крепостного замуж пошла, так должна понимать, что
и сама крепостною сделалась.
И хоть бы раз она догадалась! хоть бы раз пришла: позвольте, мол, барыня, мне господскую
работу поработать! У меня тоже ведь разум есть; понимаю, какую ей можно
работу дать, а какую нельзя. Молотить бы не заставила!
— Да ведь печешь же ты хлебы! хоть
и легкая это
работа, а все-таки господская.
— Срамник ты! — сказала она, когда они воротились в свой угол.
И Павел понял, что с этой минуты согласной их жизни наступил бесповоротный конец. Целые дни молча проводила Мавруша в каморке,
и не только не садилась около мужа во время его
работы, но на все его вопросы отвечала нехотя, лишь бы отвязаться. Никакого просвета в будущем не предвиделось; даже представить себе Павел не мог, чем все это кончится. Попытался было он попросить «барина» вступиться за него, но отец, по обыкновению, уклонился.
Само собою разумеется, что Ивану в конце концов все-таки засыпали, но матушка тем не менее решила до времени с Ванькой-Каином в разговоры не вступать,
и как только полевые
работы дадут сколько-нибудь досуга, так сейчас же отправить его в рекрутское присутствие.
Сентябрь уже подходил к половине; главная масса полевых
работ отошла; девушки по вечерам собирались в девичьей
и сумерничали; вообще весь дом исподволь переходил на зимнее положение.
Это возражение как будто свидетельствовало, что резонирующая способность не совсем еще в нем угасла. Но
и она, пожалуй, не была результатом самодеятельной внутренней
работы, а слышал он, что другие так говорят,
и машинально повторял с чужих слов.
И никогда не интересовался знать, что из его
работы вышло
и все ли у него исправно, как будто выполненная формальным образом лакейская задача сама по себе составляет нечто самостоятельное, не нуждающееся в проверке с практическими результатами.
— Что ж, что в поневе!
И все бабы так ходят. Будешь баба, по-бабьему
и одеваться будешь. Станешь бабью
работу работать, по домашеству старикам помогать — вот
и обойдется у вас. Неужто ж лучше с утра до вечера, не разгибаючи спины, за пяльцами сидеть?
Несчастное существо, называвшееся «девкой», не только в безмолвии принимало брань
и побои, не только изнывало с утра до ночи над непосильной
работой, но
и единолично выносило на себе все последствия пробудившегося инстинкта.
Ермолай был такой же бессознательно развращенный человек, как
и большинство дворовых мужчин; стало быть, другого
и ждать от него было нельзя. В Малиновце он появлялся редко, когда его
работа требовалась по дому, а большую часть года ходил по оброку в Москве. Скука деревенской жизни была до того невыносима для московского лодыря, что потребность развлечения возникала сама собой.
И он отыскивал эти развлечения, где мог, не справляясь, какие последствия может привести за собой удовлетворение его прихоти.
Так его
и бросили; от
работы не увольняли, но
и не принуждали.
— Неможется мне. Тяжелой
работы не в силах работать, — неизменно давал он один
и тот же ответ.
Поэтому за ним, в виде исключения, оставлена месячина,
и Аксинью, его жену, тоже немолодую женщину, редко употребляют на господскую
работу, оставляя управляться дома.
Ученье между тем шло своим чередом. По шестнадцатому году Сережка уже сидел на верстаке
и беспорядочно тыкал иглою в суконные лоскутки, на которых его приучали к настоящей
работе. Через год, через два он сделается, пожалуй, заправским портным, а там, благослови Господи,
и на оброк милости просим. Уйдет Сережка от портного Велифантьева
и начнет по Москве из мастерской в мастерскую странствовать.
И при
работах догадки у него нет.
Сейчас за огородом
и службами начинались господские поля, на которых с ранней весны до поздней осени безостановочно шла
работа.