Неточные совпадения
— Как сказать, сударыня… как будем кормить… Ежели зря будем скотине корм бросать — мало будет, а ежели с расчетом, так достанет. Коровам-то можно и яровой соломки подавывать, благо нынче урожай на овес хорош. Упреждал я вас
в ту пору с пустошами погодить, не все
в кортому
сдавать…
Ежели он проигрывает и даже если ему
сдают дурные карты, то он обижается, молча оставляет игру и уходит к себе
в комнату.
Матушка знает это и,
сдавая, очень ловко подбрасывает ему козырей, а старик
в это время притворяется, что глядит
в сторону.
Я, впрочем, довольно смутно представлял себе Маврушу, потому что она являлась наверх всего два раза
в неделю, да и то
в сумерки.
В первый раз, по пятницам, приходила за мукой, а во второй, по субботам, Павел приносил громадный лоток, уставленный стопками белого хлеба и просвир, а она следовала за ним и
сдавала напеченное с веса ключнице. Но за семейными нашими обедами разговор о ней возникал нередко.
В то время обряд отсылки строптивых рабов
в рекрутское присутствие совершался самым коварным образом. За намеченным субъектом потихоньку следили, чтоб он не бежал или не повредил себе чего-нибудь, а затем
в условленный момент внезапно со всех сторон окружали его, набивали на ноги колодки и
сдавали с рук на руки отдатчику.
Стрелкову подтвердили стеречь Сережку и, как только появится, не высылая
в деревню, представить
в Москве
в рекрутское присутствие и
сдать в солдаты, разумеется,
в зачет. Но матушка не ограничилась этим и призвала к допросу старика Сергеича.
Затем надлежало вытрезвить его и
сдать в солдаты, хотя малый рост и кривые ноги делали предприятие крайне сомнительным.
— И насчет еды… Разумеется, остатками питаемся. Вот вы давеча крылышко утки оставили, другой — ножку пуле на тарелке
сдаст; это уж мое. Посхлынет публика — я сяду
в уголку и поем.
Неточные совпадения
Да, видно, Бог прогневался. // Как восемь лет исполнилось // Сыночку моему, //
В подпаски свекор
сдал его. // Однажды жду Федотушку — // Скотина уж пригналася, // На улицу иду. // Там видимо-невидимо // Народу! Я прислушалась // И бросилась
в толпу. // Гляжу, Федота бледного // Силантий держит за ухо. // «Что держишь ты его?» // — Посечь хотим маненичко: // Овечками прикармливать // Надумал он волков! — // Я вырвала Федотушку, // Да с ног Силантья-старосту // И сбила невзначай.
Когда прошение было прочитано и закрестовано, то у всех словно отлегло от сердца. Запаковали бумагу
в конверт, запечатали и
сдали на почту.
— Простите меня, ради Христа, атаманы-молодцы! — говорил он, кланяясь миру
в ноги, — оставляю я мою дурость на веки вечные, и сам вам тоё мою дурость с рук на руки
сдам! только не наругайтесь вы над нею, ради Христа, а проводите честь честью к стрельцам
в слободу!
— Я Марье Семеновне всегда советовал
сдать в аренду, потому что она не выгадает, — приятным голосом говорил помещик с седыми усами,
в полковничьем мундире старого генерального штаба. Это был тот самый помещик, которого Левин встретил у Свияжского. Он тотчас узнал его. Помещик тоже пригляделся к Левину, и они поздоровались.
И, уехав домой, ни минуты не медля, чтобы не замешивать никого и все концы
в воду, сам нарядился жандармом, оказался
в усах и бакенбардах — сам черт бы не узнал. Явился
в доме, где был Чичиков, и, схвативши первую бабу, какая попалась,
сдал ее двум чиновным молодцам, докам тоже, а сам прямо явился,
в усах и с ружьем, как следует, к часовым: