Неточные совпадения
Но все на свете кончается; наступил конец и тревожному времени. В 1856 году Федор Васильич съездил в Москву. Там уже носились слухи о предстоящих реформах, но он, конечно, не поверил им. Целый год после этого просидел он спокойно в Словущенском, упитывая свое тело, прикармливая
соседей и строго наблюдая, чтоб никто «об этом» даже заикнуться не
смел. Как вдруг пришло достоверное известие, что «оно» уже решено и подписано.
Неточные совпадения
Кипя враждой нетерпеливой, // Ответа дома ждет поэт; // И вот
сосед велеречивый // Привез торжественно ответ. // Теперь ревнивцу то-то праздник! // Он всё боялся, чтоб проказник // Не отшутился как-нибудь, // Уловку выдумав и грудь // Отворотив от пистолета. // Теперь сомненья решены: // Они на мельницу должны // Приехать завтра до рассвета, // Взвести друг на друга курок // И
метить в ляжку иль в висок.
Самгин не видел на лицах слушателей радости и не видел «огней души» в глазах жителей, ему казалось, что все настроены так же неопределенно, как сам он, и никто еще не решил — надо ли радоваться? В длинном ораторе он тотчас признал почтово-телеграфного чиновника Якова Злобина, у которого когда-то жил Макаров. Его «ура» поддержали несколько человек, очень слабо и конфузливо, а
сосед Самгина, толстенький, в теплом пальто,
заметил:
— Еще каких
соседей Бог даст, —
заметил опять Захар, — от иных не то что вязанки дров — ковша воды не допросишься.
Она поручила свое дитя Марье Егоровне, матери жениха, а последнему довольно серьезно
заметила, чтобы он там, в деревне, соблюдал тонкое уважение к невесте и особенно при чужих людях, каких-нибудь
соседях, воздерживался от той свободы, которою он пользовался при ней и своей матери, в обращении с Марфенькой, что другие, пожалуй, перетолкуют иначе — словом, чтоб не бегал с ней там по рощам и садам, как здесь.
С другой стороны, я уже давно
замечал, что почти все мои
соседи, молодые и старые, запуганные сначала моей ученостию, заграничной поездкой и прочими удобствами моего воспитания, не только успели совершенно ко мне привыкнуть, но даже начали обращаться со мной не то грубовато, не то с кондачка, не дослушивали моих рассуждений и, говоря со мной, уже «слово-ерика» более не употребляли.