Неточные совпадения
Недели с три каждый день я,
не разгибая спины, мучился часа
по два сряду, покуда наконец
не достиг кой-каких результатов. Перо вертелось уже
не так сильно; рука почти
не ерзала
по столу; клякс
становилось меньше; ряд палок уже
не представлял
собой расшатавшейся изгороди, а шел довольно ровно. Словом сказать, я уже начал мечтать о копировании палок с закругленными концами.
Кормили тетенек более чем скупо. Утром посылали наверх
по чашке холодного чаю без сахара, с тоненьким ломтиком белого хлеба; за обедом им первым подавали кушанье, предоставляя правовыбирать самые худые куски. Помню, как робко они входили в столовую за четверть часа до обеда, чтобы
не заставить ждать
себя, и
становились к окну. Когда появлялась матушка, они приближались к ней, но она почти всегда с беспощадною жестокостью отвечала им, говоря...
— Разумеется. Ты у тетеньки в гостях и,
стало быть, должен вести
себя прилично.
Не след тебе
по конюшням бегать. Сидел бы с нами или в саду бы погулял — ничего бы и
не было. И вперед этого никогда
не делай. Тетенька слишком добра, а я на ее месте поставила бы тебя на коленки, и дело с концом. И я бы
не заступилась, а сказала бы: за дело!
— Все же надо
себя к одному какому-нибудь месту определить. Положим, теперь ты у нас приютился, да ведь
не станешь же ты здесь век вековать. Вот мы
по зимам в Москве собираемся жить. Дом топить
не будем, ставни заколотим — с кем ты тут останешься?
Ермолай был такой же бессознательно развращенный человек, как и большинство дворовых мужчин;
стало быть, другого и ждать от него было нельзя. В Малиновце он появлялся редко, когда его работа требовалась
по дому, а большую часть года ходил
по оброку в Москве. Скука деревенской жизни была до того невыносима для московского лодыря, что потребность развлечения возникала сама
собой. И он отыскивал эти развлечения, где мог,
не справляясь, какие последствия может привести за
собой удовлетворение его прихоти.
— Бабочка молодая, — говорили кругом, — а муж какой-то шалый да ротозей. Смотрит
по верхам, а что под носом делается,
не видит. Чем бы первое время после свадьбы посидеть дома да в кругу близких повеселить молодую жену, а он в Москву ее повез, со студентами
стал сводить. Городят студенты промеж
себя чепуху, а она сидит, глазами хлопает. Домой воротился, и дома опять чепуху понес. «Святая» да «чистая» — только и слов, а ей на эти слова плюнуть да растереть. Ну, натурально, молодка взбеленилась.
Сколько я ни просил жандарма, он печку все-таки закрыл. Мне
становилось не по себе, в голове кружилось, я хотел встать и постучать солдату; действительно встал, но этим и оканчивается все, что я помню…
Ужинать накрыли на террасе; было тепло и тихо, но Юлия куталась в платок и жаловалась на сырость. Когда потемнело, ей почему-то
стало не по себе, она вся вздрагивала и упрашивала гостей посидеть подольше; она угощала их вином и после ужина приказала подать коньяку, чтобы они не уходили. Ей не хотелось оставаться одной с детьми и прислугой.
Неточные совпадения
Княгиня Бетси,
не дождавшись конца последнего акта, уехала из театра. Только что успела она войти в свою уборную, обсыпать свое длинное бледное лицо пудрой, стереть ее, оправиться и приказать чай в большой гостиной, как уж одна за другою
стали подъезжать кареты к ее огромному дому на Большой Морской. Гости выходили на широкий подъезд, и тучный швейцар, читающий
по утрам, для назидания прохожих, за стеклянною дверью газеты, беззвучно отворял эту огромную дверь, пропуская мимо
себя приезжавших.
— Поди, поди к Mariette, — сказала она Сереже, вышедшему было за ней, и
стала ходить
по соломенному ковру террасы. «Неужели они
не простят меня,
не поймут, как это всё
не могло быть иначе?» сказала она
себе.
Представь
себе, что ты бы шел
по улице и увидал бы, что пьяные бьют женщину или ребенка; я думаю, ты
не стал бы спрашивать, объявлена или
не объявлена война этому человеку, а ты бы бросился на него защитил бы обижаемого.
«Эта холодность — притворство чувства, — говорила она
себе. — Им нужно только оскорбить меня и измучать ребенка, а я
стану покоряться им! Ни за что! Она хуже меня. Я
не лгу
по крайней мере». И тут же она решила, что завтра же, в самый день рожденья Сережи, она поедет прямо в дом мужа, подкупит людей, будет обманывать, но во что бы ни
стало увидит сына и разрушит этот безобразный обман, которым они окружили несчастного ребенка.
Когда она думала о сыне и его будущих отношениях к бросившей его отца матери, ей так
становилось страшно за то, что она сделала, что она
не рассуждала, а, как женщина, старалась только успокоить
себя лживыми рассуждениями и словами, с тем чтобы всё оставалось
по старому и чтобы можно было забыть про страшный вопрос, что будет с сыном.