Смотрит — и не
верит глазам своим! Давно ли в этом самом городе"мерзавцы"на всех перекрестках программы выкрикивали, а"людишки"в норах хоронились — и вдруг теперь все наоборот! Людишки, без задержки, по улицам ходят, а"мерзавцы"в норах попрятались!
Стыд начался с того, что на другой день утром, читая"Удобрение", мы не
поверили глазам своим. Мысль, что эту статью мы сами выдумали и сами изложили, была до такой степени далека от нас, что, прочитав ее, мы в один голос воскликнули: однако! какие нынче статьи пишут! И почувствовали при этом такое колючее чувство, как будто нас кровно обидели.
Неточные совпадения
Глядит и
глазам не
верит. В комнате накурено, нагажено; в сторонке, на столе, закуска и водка стоит; на нас человеческого образа нет: с трудом с мест поднялись, смотрим в упор и губами жуем. И в довершение всего — мужчина необыкновенный какой-то сидит: в подержанном фраке, с светлыми пуговицами, в отрепанных клетчатых штанах, в коленкоровой манишке, которая горбом выбилась из-под жилета.
Глаза у него наперекоски бегают, в усах объедки балыка застряли, и капли водки, словно роса, блестят…
Глумов тоже, по-видимому, не ожидал подобной обстановки, но он не был подавлен ею, подобно мне, а скорее как бы не
верил своим
глазам. Чмокал губами, тянул носом воздух и вообще подыскивался. И наконец отыскал.
Тогда он решился. Вышел из ворот и пошел прямиком. Шел, шел и наконец пришел в большой город, в котором главное начальство резиденцию имело. Смотрит — и
глазам не
верит! Давно ли в этом самом городе"мерзавцы"на всех перекрестках программы выкрикивали, а"людишки"в норах хоронились — и вдруг теперь все наоборот сделалось! Людишки свободно по улицам ходят, а"мерзавцы"спрятались… Что за причина такая?
Он стоял, смотрел и не
верил глазам своим: дверь, наружная дверь, из прихожей на лестницу, та самая, в которую он давеча звонил и вошел, стояла отпертая, даже на целую ладонь приотворенная: ни замка, ни запора, все время, во все это время! Старуха не заперла за ним, может быть, из осторожности. Но боже! Ведь видел же он потом Лизавету! И как мог, как мог он не догадаться, что ведь вошла же она откуда-нибудь! Не сквозь стену же.
Самгин
верил глазам Ивана Дронова и читал его бойкие фельетоны так же внимательно, как выслушивал на суде показания свидетелей, не заинтересованных в процессе ничем иным, кроме желания подчеркнуть свой ум, свою наблюдательность.
— Это ты, Борис, ты! — с нежной, томной радостью говорила она, протягивая ему обе исхудалые, бледные руки, глядела и не
верила глазам своим.
Я проснулся около половины одиннадцатого и долго не
верил глазам своим: на диване, на котором я вчера заснул, сидела моя мать, а рядом с нею — несчастная соседка, мать самоубийцы.
Неточные совпадения
«Неужели это вера? — подумал он, боясь
верить своему счастью. — Боже мой, благодарю Тебя»! — проговорил он, проглатывая поднимавшиеся рыданья и вытирая обеими руками слезы, которыми полны были его
глаза.
Как ни казенна была эта фраза, Каренина, видимо, от души
поверила и порадовалась этому. Она покраснела, слегка нагнулась, подставила свое лицо губам графини, опять выпрямилась и с тою же улыбкой, волновавшеюся между губами и
глазами, подала руку Вронскому. Он пожал маленькую ему поданную руку и, как чему-то особенному, обрадовался тому энергическому пожатию, с которым она крепко и смело тряхнула его руку. Она вышла быстрою походкой, так странно легко носившею ее довольно полное тело.
— Мое мнение только то, — отвечал Левин, — что эти вертящиеся столы доказывают, что так называемое образованное общество не выше мужиков. Они
верят в
глаз, и в порчу, и в привороты, а мы….
— Очень, очень
верю. Как я чувствую, мы бы дружны были с ним, — сказала она и испугалась за то, что сказала, оглянулась на мужа, и слезы выступили ей на
глаза.
Ничего, казалось, не было необыкновенного в том, что она сказала, но какое невыразимое для него словами значение было в каждом звуке, в каждом движении ее губ,
глаз, руки, когда она говорила это! Тут была и просьба о прощении, и доверие к нему, и ласка, нежная, робкая ласка, и обещание, и надежда, и любовь к нему, в которую он не мог не
верить и которая душила его счастьем.