Неточные совпадения
1) Что Балалайкина жена по
уши влюблена
в своего мужа и ни о каких предложениях (Глумов двадцать пять рублей
давал) относительно устройства приличной"обстановки"
в видах расторжения брака — слышать не хочет.
— Нельзя ее забыть. Еще дедушки наши об этой
ухе твердили. Рыба-то, вишь, как
в воде играет — а отчего? — от того самого, что она
ухи для себя не предвидит! А мы… До игры ли мне теперича, коли у меня целый караван на мели стоит? И как это господь бог к твари — милосерд, а к человеку — немилостив? Твари этакую легость
дал, а человеку
в оном отказал? Неужто тварь больше заслужила?
Громогласно
дав мятежникам три предостережения относительно непременной явки
в уху, она закинула разом несколько неводов; но, протащив их по всему протяжению реки
в пределах городской черты, ничего не изловила, кроме головастиков и лежащего
в тарелке больного пискаря.
Мошка согласился с радостью, но выговорил, чтобы сверх похлебки из фасоли, которою он
в качестве бедного родственника исключительно питался, ему
давали ежедневно еще по две головки чесноку. Мало того, он до такой степени распалился ревностью, что стал приставать к рабочим, чтоб они при встрече с ним показывали свиное
ухо, что последние охотно и исполняли.
— Разве же есть где на земле необиженная душа? Меня столько обижали, что я уже устал обижаться. Что поделаешь, если люди не могут иначе? Обиды мешают дело делать, останавливаться около них — даром время терять. Такая жизнь! Я прежде, бывало, сердился на людей, а подумал, вижу — не стоит. Всякий боится, как бы сосед не ударил, ну и старается поскорее сам
в ухо дать. Такая жизнь, ненько моя!
Неточные совпадения
И тут настала каторга // Корёжскому крестьянину — // До нитки разорил! // А драл… как сам Шалашников! // Да тот был прост; накинется // Со всей воинской силою, // Подумаешь: убьет! // А деньги сунь, отвалится, // Ни
дать ни взять раздувшийся //
В собачьем
ухе клещ. // У немца — хватка мертвая: // Пока не пустит по миру, // Не отойдя сосет!
Он старался не развлекаться и не портить себе впечатления, глядя на махание руками белогалстучного капельмейстера, всегда так неприятно развлекающее музыкальное внимание, на
дам в шляпах, старательно для концерта завязавших себе
уши лентами, и на все эти лица, или ничем не занятые, или занятые самыми разнообразными интересами, но только не музыкой.
Чичиков, чинясь, проходил
в дверь боком, чтоб
дать и хозяину пройти с ним вместе; но это было напрасно: хозяин бы не прошел, да его уж и не было. Слышно было только, как раздавались его речи по двору: «Да что ж Фома Большой? Зачем он до сих пор не здесь? Ротозей Емельян, беги к повару-телепню, чтобы потрошил поскорей осетра. Молоки, икру, потроха и лещей
в уху, а карасей —
в соус. Да раки, раки! Ротозей Фома Меньшой, где же раки? раки, говорю, раки?!» И долго раздавалися всё — раки да раки.
«Хочешь?», «
давай ты» звучало
в моих
ушах и производило какое-то опьянение: я ничего и никого не видал, кроме Сонечки.
Видал я на своём веку, // Что так же с правдой поступают. // Поколе совесть
в нас чиста, // То правда нам мила и правда нам свята, // Её и слушают, и принимают: // Но только стал кривить душей, // То правду
дале от
ушей. // И всякий, как дитя, чесать волос не хочет, // Когда их склочет.