Екатерина знала своего «ученика», как она любила называть Потемкина. Она утешала его искусно
нарисованной картиной славы и бессмертия на страницах истории. Он должен жить и работать не для себя, а для России. Таков был смысл слов великой монархини. Императрица оставила Григория Александровича совершенно изменившимся.
Неточные совпадения
Чичиков кинул вскользь два взгляда: комната была обвешана старенькими полосатыми обоями;
картины с какими-то птицами; между окон старинные маленькие зеркала с темными рамками в виде свернувшихся листьев; за всяким зеркалом заложены были или письмо, или старая колода карт, или чулок; стенные часы с
нарисованными цветами на циферблате… невмочь было ничего более заметить.
Он извлекал из воображения готовые, давно уже
нарисованные им
картины и оттого говорил с одушевлением, не останавливаясь.
Улыбка внезапно сошла с лица Александры Петровны, лоб нахмурился. Опять быстро, с настойчивым выражением зашевелились губы, и вдруг опять улыбка — шаловливая и насмешливая. Вот покачала головой медленно и отрицательно. «Может быть, это про меня?» — робко подумал Ромашов. Чем-то тихим, чистым, беспечно-спокойным веяло на него от этой молодой женщины, которую он рассматривал теперь, точно
нарисованную на какой-то живой, милой, давно знакомой
картине. «Шурочка!» — прошептал Ромашов нежно.
Но перед этими
картинами,
нарисованными детской рукой, остановилась Марья Валериановна и не могла более удерживаться. Она закрыла глаза платком, и Настасья плакала ото всей души, приговаривая: «Да это он, мой голубчик, в именины подарил».
Черты этого лица, несмотря на некоторую одутловатость щек, были так нежны и тонки, что казались
нарисованными без теней и без красок на прозрачном фарфоре, и тем ярче выступали среди них неестественно большие, светлые, прекрасные глаза, которые глядели с задумчивым и наивным удивлением, как глаза у святых девственниц на
картинах прерафаэлитов.