Этою истиною мы долгое время малодушно пренебрегали, но теперь, когда теория и практика в совершенстве выяснили, что человеческий язык есть
не что иное, как орудие для выражения человеческого скверномыслия, мы должны были сознаться, что прозорливость дедушки Крылова никогда не обманывала его.
— Теоретически, вы приблизительно правы, — возразил мне Балалайкин, — двоеженство, действительно, есть
не что иное, как особый вид подлога; однако ж наше законодательство отличает…
Неточные совпадения
Позднее тот же дедушка Крылов написал другую басню „Три мужика“, в которой образно доказал другую истину,
что во время еды
не следует вести
иных разговоров, кроме тех, которые, так сказать, вытекают из самого процесса еды.
— Какая сладость! Первое дело, за сто верст киселя есть, а второе, как еще свидетельствовать будешь!
Иной раз так об себе засвидетельствуешь,
что и домой потом
не попадешь… ахти-хти! грехи наши, грехи!
— Право,
иной раз думаешь-думаешь: ну,
чего? И то переберешь, и другое припомнишь — все у нас есть! Ну, вы — умные люди! сами теперь по себе знаете! Жили вы прежде…
что говорить, нехорошо жили! буйно! Одно слово — мерзко жили! Ну, и вам, разумеется,
не потакали, потому
что кто же за нехорошую жизнь похвалит! А теперь вот исправились, живете смирно, мило, благородно, — спрошу вас, потревожил ли вас кто-нибудь? А?
что? так ли я говорю?
— Почему же-с? Ежели о предметах, достойных внимания, и притом знаючи наперед,
что ничего из этого
не выйдет, — отчего же
не побеседовать? Беседа беседе тоже розь, друзья!
Иная беседа такая бывает,
что от нее никакого вреда, кроме как воняет. Какой же, значит, от этого вред? Купцы, например, даже превосходно в этом смысле разговаривают.
— И трение в расчете было…
Что трение?
Не от трения это, а так…
Иной раз словно порадует, а потом вдруг… закапризничает, заупрямится — и шабаш! Кабы колесо из настоящего матерьялу было сделано, а то так, обрезки кое-какие… Недостатки наши…
Куда спешить? — мы и сами, признаться,
не отдавали себе отчета. Предприняв подвиг самосохранения и
не имея при этом
иного руководителя, кроме испуга, мы очень скоро очутились в таком водовороте шкурных демонстраций,
что и сами перестали понимать, где мы находимся. Мы инстинктивно говорили себе только одно: спасаться надо! спешить! И без оглядки куда-то погружались и все никак
не могли нащупать дна… А между тем дно было уже почти под ногами, сплошь вымощенное статьями уголовного кодекса…
Очевидно, фельетонист понял всю книгу так, как невозможно было понять ее. Но он так ловко подобрал выписки, что для тех, которые не читали книги (а очевидно, почти никто не читал ее), совершенно было ясно, что вся книга была
не что иное, как набор высокопарных слов, да еще некстати употребленных (что показывали вопросительные знаки), и что автор книги был человек совершенно невежественный. И всё это было так остроумно, что Сергей Иванович и сам бы не отказался от такого остроумия; но это-то и было ужасно.
Сам я больше неспособен безумствовать под влиянием страсти; честолюбие у меня подавлено обстоятельствами, но оно проявилось в другом виде, ибо честолюбие есть
не что иное, как жажда власти, а первое мое удовольствие — подчинять моей воле все, что меня окружает; возбуждать к себе чувство любви, преданности и страха — не есть ли первый признак и величайшее торжество власти?
Лекция была озаглавлена «Интеллект и рок», — в ней доказывалось, что интеллект и является выразителем воли рока, а сам «рок
не что иное, как маска Сатаны — Прометея»; «Прометей — это тот, кто первый внушил человеку в раю неведения страсть к познанию, и с той поры девственная, жаждущая веры душа богоподобного человека сгорает в Прометеевом огне; материализм — это серый пепел ее».
— Однако ж должна быть причина, если не во мне, не кругом тебя, так в тебе самой. Иногда такая грусть
не что иное, как зародыш болезни… Здорова ли ты?
Неточные совпадения
Ну, в
ином случае много ума хуже,
чем бы его совсем
не было.
)Мы, прохаживаясь по делам должности, вот с Петром Ивановичем Добчинским, здешним помещиком, зашли нарочно в гостиницу, чтобы осведомиться, хорошо ли содержатся проезжающие, потому
что я
не так, как
иной городничий, которому ни до
чего дела нет; но я, я, кроме должности, еще по христианскому человеколюбию хочу, чтоб всякому смертному оказывался хороший прием, — и вот, как будто в награду, случай доставил такое приятное знакомство.
Почтмейстер. Знаю, знаю… Этому
не учите, это я делаю
не то чтоб из предосторожности, а больше из любопытства: смерть люблю узнать,
что есть нового на свете. Я вам скажу,
что это преинтересное чтение.
Иное письмо с наслажденьем прочтешь — так описываются разные пассажи… а назидательность какая… лучше,
чем в «Московских ведомостях»!
Цыфиркин. Так. Я его благородию докладывал,
что в
иного пня в десять лет
не вдолбишь того,
что другой ловит на полете.
Строился новый город на новом месте, но одновременно с ним выползало на свет что-то
иное,
чему еще
не было в то время придумано названия и
что лишь в позднейшее время сделалось известным под довольно определенным названием"дурных страстей"и"неблагонадежных элементов". Неправильно было бы, впрочем, полагать,
что это"
иное"появилось тогда в первый раз; нет, оно уже имело свою историю…