Опускаю подробности и не привожу всю
нить разговора, чтоб не утомлять. Смысл в том, что он сделал мне предложение «познакомить его с господином Дергачевым, так как вы там бываете!»
Но по тому инстинктивному чувству, которым один человек угадывает мысли другого и которое служит путеводною
нитью разговора, Катенька поняла, что мне больно ее равнодушие; она подняла голову и обратилась ко мне:
— Главною путеводительною
нитью разговора, как это всегда бывает в подобных случаях, было не самое дело, а то участие, которое принимал, и храбрость, которую выказал рассказывающий в деле.
Удивительный человек этот Глумов! Такое иногда сопоставление вклеит, что просто всякую
нить разговора потеряешь с ним. Вот хоть бы теперь: ему о Pierre le Grand говоришь, а он ни с того ни с сего Коробочку приплел. И это он называет «вводить предмет диспута в его естественные границы»! Сколько раз убеждал я его оставить эту манеру, которая не столько убеждает, сколько злит, — и все не впрок.
На этот раз у меня язык уже больше развязался; но все-таки главную
нить разговора вела Лизавета Петровна. На ее лице я прочла начало какой-то новой тревоги, нового скорбного чувства. Ей неловко становилось, может быть, от этих салонных форм в таком месте!
Неточные совпадения
— Все или один?» И, не помогая мучившемуся юноше, с которым она танцовала, в
разговоре,
нить которого он упустил и не мог поднять, и наружно подчиняясь весело-громким повелительным крикам Корсунского, то бросающего всех в grand rond, [большой круг,] то в chaîne, [цепь,] она наблюдала, и сердце ее сжималось больше и больше.
Когда я вошел, мне мелькнуло, что мать тотчас же и быстро прервала
нить своего
разговора с Татьяной Павловной, кажется весьма оживленного.
Привалов ожидал обещанного
разговора о своем деле и той «таинственной
нити», на которую намекал Веревкин в свой первый визит, но вместо
разговора о
нити Веревкин схватил теперь Привалова под руку и потащил уже в знакомую нам гостиную. Агриппина Филипьевна встретила Привалова с аристократической простотой, как владетельная герцогиня, и с первых же слов подарила полдюжиной самых любезных улыбок, какие только сохранились в ее репертуаре.
Назойливо тянулась эта
нить дорожных
разговоров, тревожа и волнуя Чудинова. Но вот наконец показался и Петербург.
Но вдруг черт дернул Феденьку сделаться консерватором, и он сразу оборвал с своими прежними сподвижниками по либерализму. Не стало интимных вечеров, замолкли либеральные
разговоры, на сцену опять выступила внутренняя политика, сопровождаемая сибирскою язвою и греческим языком. Феденька отыскивал корни и
нити и, не находя их, был беспокоен и зол.