Слуга вошел и объявил, что лошади готовы. Сильвио крепко сжал мне руку; мы поцеловались. Он
сел в тележку, где лежали два чемодана, один с пистолетами, другой с его пожитками. Мы простились еще раз, и лошади поскакали.
Дело в том, что только теперь, при мысли, что,
севши в тележку, он, не вылезая из нее, будет в Севастополе, и что никакая случайность уже не может задержать его, ему ясно представилась опасность, которой он искал, и он смутился, испугался одной мысли о близости ее.
2-го числа сентября, часу в восьмом утра, Сборской,
садясь в тележку, запряженную двумя плохими извозчичьими лошадьми, пожал в последний раз руку своего товарища.
Обмерив всё, что было нужно, Иван Андреевич нахмурился, молча
сел в тележку и уехал, а его сын твердыми шагами пошел к трактиру Вавилова и скрылся в нем.
Неточные совпадения
Через час, купец, аккуратно запахнув свой халат и застегнув крючки сюртука, с условием
в кармане
сел в свою туго окованную
тележку и поехал домой.
Райскому оседлали лошадь, а сзади их Татьяна Марковна отправила целую
тележку с гостинцами Анне Ивановне. И оба, вместо восьми часов, как хотели, едва выбрались из дома
в десять и
в половине одиннадцатого
сели на паром Тушина.
Вдова начала громко жаловаться на судьбу. Все у них при покойном муже было: и чай, и ром, и вино, и закуски… А лошади какие были, особливо тройка одна! Эту тройку покойный муж целых два года подбирал и наконец
в именины подарил ей… Она сама, бывало, и правит ею. Соберутся соседи, заложат
тележку,
сядет человека четыре кавалеров, кто прямо, кто сбоку, и поедут кататься. Шибко-шибко. Кавалеры, бывало, трусят, кричат: «Тише, Калерия Степановна, тише!» — а она нарочно все шибче да шибче…
Тележка загремела, и вскоре целое облако пыли окутало и ее, и фигуру деревенского маклера. Я
сел на крыльцо, а Лукьяныч встал несколько поодаль, одну руку положив поперек груди, а другою упершись
в подбородок. Некоторое время мы молчали. На дворе была тишь; солнце стояло низко;
в воздухе чуялась вечерняя свежесть, и весь он был пропитан ароматом от только что зацветших лип.
Сборской отправился на своей
тележке за Москву-реку, а Зарецкой
сел на лошадь и
в провожании уланского вахмистра поехал через город к Тверской заставе. Выезжая на Красную площадь, он заметил, что густые толпы народа с ужасным шумом и криком бежали по Никольской улице. Против самых Спасских ворот повстречался с ним Зарядьев, который шел из Кремля.