Неточные совпадения
Елене часто
казалось, что на ее
обнаженном теле тяжко лежат чьи-то чужие и страшные взоры. Хотя никто не смотрел на нее, но ей
казалось, что вся комната на нее смотрит, и от этого ей делалось стыдно и жутко.
Долго думала она об этом и чувствовала, что это не
показалось ей, что в ней родилось что-то скверное, в тайниках ее опечаленной души, меж тем как в теле ее,
обнаженном и белом, подымалась все выше горячая волна трепетных и страстных волнений.
И все-таки он был поражен, даже растерялся, когда, шагая в поредевшем хвосте толпы, вышел на Дворцовую площадь и увидал, что люди впереди его становятся карликами. Не сразу можно было понять, что они падают на колени, падали они так быстро, как будто невидимая сила подламывала им ноги. Чем дальше по направлению к шоколадной массе дворца, тем более мелкими
казались обнаженные головы людей; площадь была вымощена ими, и в хмурое, зимнее небо возносился тысячеголосый рев:
Неточные совпадения
По плечам рассыпались русые, почти пепельные кудри, из-под маски глядели голубые глаза, а
обнаженный подбородок обнаруживал существование ямочки, в которой,
казалось, свил свое гнездо амур.
Он с особенным удовольствием,
казалось, настаивал на том, что девичья стыдливость есть только остаток варварства и что нет ничего естественнее, как то, чтоб еще не старый мужчина ощупывал молодую
обнаженную девушку.
Длинные перчатки были надеты не вплоть до рукавов, но обдуманно оставляли
обнаженными возбудительные части рук повыше локтя, которые у многих дышали завидною полнотою; у иных даже лопнули лайковые перчатки, побужденные надвинуться далее, — словом,
кажется, как будто на всем было написано: нет, это не губерния, это столица, это сам Париж!
Он взглянул на нее. Она закинула голову на спинку кресел и скрестила на груди руки,
обнаженные до локтей. Она
казалась бледней при свете одинокой лампы, завешенной вырезною бумажною сеткой. Широкое белое платье покрывало ее всю своими мягкими складками; едва виднелись кончики ее ног, тоже скрещенных.
Самгин следил, как соблазнительно изгибается в руках офицера с черной повязкой на правой щеке тонкое тело высокой женщины с
обнаженной до пояса спиной, смотрел и привычно ловил клочки мудрости человеческой. Он давно уже решил, что мудрость, схваченная непосредственно у истока ее, из уст людей, — правдивее, искренней той, которую предлагают книги и газеты. Он имел право думать, что особенно искренна мудрость пьяных, а за последнее время ему
казалось, что все люди нетрезвы.