Неточные совпадения
— Ну,
что ж княгиня! — сказал Рутилов. — Тебе с ней не котят крестить. Пусть бы она тебе место сначала дала, — окрутиться успеешь.
А то как же так, зря, ничего не видя!
— Вы и без протекции далеко пойдете. Неужто не оценит начальство!
Что ж вам за Варвару держаться! Да и не из Рутиловых же барышень вам, жену брать: они — легкомысленные,
а вам надо жену степенную. Вот бы взяли мою Марту.
—
Что ж мне по Марте скучать! — ответил Володин. — Я ей честь честью сделал предложение,
а коли ежели она не хочет, то
что же мне! Я и другую найду, — разве уж для меня и невест не найдется? Да этого добра везде сколько угодно.
— И следует, ей-богу, следует, — с одушевлением сказал Володин. — Потому как ежели она в законный брак не хочет вступать,
а между прочим к себе в окно молодых людей пускает, то уж это
что ж! Уж это значит — ни стыда, ни совести нет у человека.
— Есть циркуляр, чтоб всякой швали не пускать,
а он по-своему, — жаловался Передонов, — почти никому не отказывает. У нас, говорит, дешевая жизнь в городе,
а гимназистов, говорит, и так мало.
Что ж что мало? И еще бы пусть было меньше.
А то одних тетрадок не напоправляешься. Книги некогда прочесть.
А они нарочно в сочинениях сомнительные слова пишут, — все с Гротом приходится справляться.
— У Ардальон Борисыча в кармане нашла, — злорадно отвечала Клавдия, — сами съели,
а на меня наклеп взвели. Известно, Ардальон Борисыч большие сластуны, только
чего ж на других валить, коли сами…
— Я за него буду говорить, — сказал Передонов, — он скромный, не решается сам.
А он человек достойный, не пьющий, добрый. Он мало получает, но это наплевать. Ведь кому
что надо, кому деньги,
а кому человека. Ну,
что ж ты молчишь, — обратился он к Володину, — скажи что-нибудь.
— Конечно, я небольшое жалованье получаю, но у меня всегда будет кусок хлебца. Конечно, я в университете не был, но живу, как дай бог всякому, и ничего худого за собой не знаю,
а впрочем, кому как угодно судить.
А я,
что ж, собою доволен.
— Нет, Надя, — сказал Миша, выглядывая одним глазом из-за своего платка, — я не боюсь его жестокостей, где
ж ему!
а я боюсь,
что Павел Васильевич меня избалует и не даст тебе ставить меня в угол.
— Так, значит, окончательно, Надежда Васильевна? Эх! Коли так, — сказал он, махнув рукою, — ну, так давай вам бог всего хорошего, Надежда Васильевна. Значит, уж такая моя горемычная судьба. Эх! Любил парень девицу,
а она не любила. Видит бог! Ну,
что ж, поплачу, да и все.
Своего сына, известно, когда постегаешь, —
что ж делать, коли заслужит,
а чужим-то мальчикам под рубашки заглядывать как будто бы оно для вас и лишнее дело будет.
—
Что ж такое, — сердито сказал Передонов, — он дерется,
а разве это позволяется? Он не имел никакого права мне в рожу заехать. Он в церковь не ходит, в обезьяну верует и сына в ту же секту совращает. На него надо донести, он — социалист.
— Все мамзелью была,
а вот и мадамой стала. Мы с вами тезки: я — Варвара, и вы — Варвара,
а не были знакомы домами. Пока мамзелью была, все больше дома сидела, — да
что ж все за печкой сидеть! Теперь мы с Ардальон Борисычем будем открыто жить. Милости просим, — мы к вами, вы к нами, мусью к мусьи, мадам к мадами.
— Ну, еще накажите, — строптиво, с видом несправедливо обижаемого, сказал Саша. — Сами тогда простили,
а теперь мало.
А я ведь вас тогда не просил прощать, стоял бы на коленях хоть весь вечер.
А то,
что ж все попрекать!
— Стой, стой! — прервал кошевой, дотоле стоявший, потупив глаза в землю, как и все запорожцы, которые в важных делах никогда не отдавались первому порыву, но молчали и между тем в тишине совокупляли грозную силу негодования. — Стой! и я скажу слово.
А что ж вы — так бы и этак поколотил черт вашего батька! — что ж вы делали сами? Разве у вас сабель не было, что ли? Как же вы попустили такому беззаконию?
Неточные совпадения
Хлестаков.
А мне нравится здешний городок. Конечно, не так многолюдно — ну
что ж? Ведь это не столица. Не правда ли, ведь это не столица?
Анна Андреевна. Где
ж, где
ж они? Ах, боже мой!.. (Отворяя дверь.)Муж! Антоша! Антон! (Говорит скоро.)
А все ты,
а всё за тобой. И пошла копаться: «Я булавочку, я косынку». (Подбегает к окну и кричит.)Антон, куда, куда?
Что, приехал? ревизор? с усами! с какими усами?
Хлестаков. Да
что? мне нет никакого дела до них. (В размышлении.)Я не знаю, однако
ж, зачем вы говорите о злодеях или о какой-то унтер-офицерской вдове… Унтер-офицерская жена совсем другое,
а меня вы не смеете высечь, до этого вам далеко… Вот еще! смотри ты какой!.. Я заплачу, заплачу деньги, но у меня теперь нет. Я потому и сижу здесь,
что у меня нет ни копейки.
Лука Лукич.
Что ж мне, право, с ним делать? Я уж несколько раз ему говорил. Вот еще на днях, когда зашел было в класс наш предводитель, он скроил такую рожу, какой я никогда еще не видывал. Он-то ее сделал от доброго сердца,
а мне выговор: зачем вольнодумные мысли внушаются юношеству.
Хлестаков.
А, да! Земляника. И
что ж, скажите, пожалуйста, есть у вас детки?