Неточные совпадения
—
Что вы не женитесь? — вдруг часто и быстро заговорила Вершина. —
Чего еще ждете.
Передонов нагнулся и поднял кота. Кот был толстый, белый, некрасивый. Передонов теребил его, — дергал за уши, за хвост, тряс за шею. Володин радостно хохотал и подсказывал Передонову,
что еще можно сделать.
И долго жаловалась Варвара, и по всему ее разговору Грушина видела,
что у нее
еще что-то есть, какая-то просьба, и заранее радовалась заработку.
— Ну вот, не хочешь, чудород!
Что ж, ты век бобылем жить станешь? — уверенно возразил Рутилов. — Или в монастырь собираешься? Или
еще Варя не опротивела? Нет, ты подумай только, какую она рожу скорчит, если ты молодую жену приведешь.
— Да тебе-то
что!
Еще лучше.
И
еще темнее казалось везде оттого,
что Передонов стоял в пространстве, освещенном лампою в гостиной, свет от которой двумя полосами ложился на двор, расширяясь к соседскому забору, за которым виднелись темные бревенчатые стены.
—
Чего еще? — сердитым шопотом спросил он, — опять передумал,
что ли?
Передонов стоял и думал о Дарье, — и опять недолгое любование ею в воображении сменилось страхом. Уж очень она быстрая и дерзкая. Затормошит. Да и
чего тут стоять и ждать? — подумал он: —
еще простудишься. Во рву на улице, в траве под забором, может быть, кто-нибудь прячется, вдруг выскочит и укокошит. И тоскливо стало Передонову. Ведь они бесприданницы, — думал он. Протекции у них в учебном ведомстве нет. Варвара нажалуется княгине. А на Передонова и так директор зубы точит.
Выпили и закусили пирожками с черносмородинным вареньем. У Передонова, чтобы занимать гостей, только и было в запасе,
что карты да водка. Так как за карты сесть
еще нельзя было, — чай надо было пить, — то оставалась водка.
Меж тем принесли и закуску, так
что можно было и
еще выпить. Клавдия, уходя, не затворила двери, и Передонов забеспокоился.
Передонов сердито молчал и пил чай с блюдечка, налегая на стол локтями. Он думал,
что в доме будущего инспектора не подобает непочтительно говорить о вельможах. Он злился на Грушину.
Еще досадовал его и был ему подозрителен Володин: что-то уж слишком часто называл он Передонова будущим инспектором. Один раз Передонов даже сказал Володину...
Грушина чуть не каждый день забегала к Варваре, Варвара бывала у нее
еще чаще, так
что они почти и не расставались. Варвара волновалась, а Грушина медлила, — уверяла,
что очень трудно скопировать буквы, чтобы вышло совсем похоже.
Тогда Передонов объявил,
что будет трясти, а он не любит тряски. Вернулись в беседку. Все уже было уложено, но работник Игнатий
еще ел на кухне, насыщаясь неторопливо и основательно.
—
Что же, только год начался, — сказал он, — я
еще успею.
И вот он усердно заботился о том, чтоб Передонову
еще удобнее было сидеть,
чем вчера.
Рядом с ним стал пришедший попозже инспектор народных училищ, Сергей Потапович Богданов, старик с коричневым глупым лицом, на котором постоянно было такое выражение, как будто он хотел объяснить кому-то что-то такое,
чего еще и сам никак не мог понять. Никого так легко нельзя было удивить или испугать, как Богданова: чуть услышит что-нибудь новое или тревожное, и уже лоб его наморщивается от внутреннего болезненного усилия, и изо рта вылетают беспорядочные, смятенные восклицания.
Так Володин и сделал. И
еще придумал одну замысловатую штуку: предложил Надежде Васильевне заниматься с ее братом ручным трудом. Надежда Васильевна подумала,
что Володин нуждается в заработке, и немедленно согласилась. Условились заниматься три раза в неделю по два часа, за тридцать рублей в месяц. Володин был в восторге: и денежки, и возможность частых встреч с Надеждою Васильевною.
Вершина, стоя у калитки, смотрела за ним, криво улыбаясь, и торопливо дымила папироскою, словно спеша окончить к сроку заданный сегодня урок. [5. Передонов быстро шел, почти бежал. Встречные городовые раздражали, пугали его.
Что им надо! — думал он, — точно соглядатаи.] С испуганным и отчаянным лицом Передонов прибежал домой и крикнул
еще в передней голосом, хриплым от волнения...
В том письме
еще определеннее будет написано,
что есть места в виду,
что если скоро повенчается, то теперь же можно будет одно из них выхлопотать Передонову.
— Это точно, — согласился Скучаев, — ничего такого не было. А впрочем, ведь они, мальчишки, прехитрый народ:
чего не надо, того и не скажут. Оно, конечно, мой
еще мал, сболтнул бы по глупости, однако ничего такого не сказывал.
— И
еще про меня худо говорят. — продолжал Передонов, —
что я с Варварой живу. Говорят,
что она мне не сестра, а любовница. А она мне, ей-богу, сестра, только дальняя, четвероюродная, на таких можно венчаться. Я с нею и повенчаюсь.
Передонов сказал,
что пришел к Александру Алексеевичу по делу. Девица его впустила. Переступая порог, Передонов зачурался про себя. И хорошо,
что поспешил: не успел
еще он снять пальто, как уже в гостиной послышался резкий, сердитый голос Авиновицкого. Голос у прокурора всегда был устрашающий, — иначе он и не говорил. Так и теперь, сердитым и бранчивым голосом он
еще из гостиной кричал приветствие и выражение радости по тому поводу,
что наконец-то Передонов собрался к нему.
— С повинной? человека убили? поджог устроили? почту ограбили? — сердито закричал Авиновицкий, пропуская Передонова в зал. — Или сами стали жертвой преступления,
что более
чем возможно в нашем городе? Город у нас скверный, а полиция в нем
еще хуже. Удивляюсь
еще я, отчего на этой вот площади каждое утро мертвые тела не валяются. Ну-с, прошу садиться. Так какое же дело? преступник вы или жертва?
— Есть циркуляр, чтоб всякой швали не пускать, а он по-своему, — жаловался Передонов, — почти никому не отказывает. У нас, говорит, дешевая жизнь в городе, а гимназистов, говорит, и так мало.
Что ж
что мало? И
еще бы пусть было меньше. А то одних тетрадок не напоправляешься. Книги некогда прочесть. А они нарочно в сочинениях сомнительные слова пишут, — все с Гротом приходится справляться.
А она
еще пишет,
что это — ее самые хорошие ученики.
Верига подумал,
что ему и не надо знать, кто именно говорит: ведь он
еще не губернатор. Он опять вступил в роль предводителя и произнес речь, которую Передонов выслушал, страшась и тоскуя...
—
Еще бы не спросили, конечно, спросят. Но дело в том,
что мы имеем в виду…
— Голубчик Варвара Дмитриевна,
чего я не узнаю! Я всех в уезде знаю. Как же, ведь это всем известно,
что у них
еще мальчик дома живет, таких же лет, как этот. Отчего же они не отдали их вместе в гимназию? Говорят,
что он летом болен был, так один год отдохнет, а потом опять поступит в гимназию. Но все это вздор, — это-то и есть гимназист. И опять же известно,
что у них была барышня, а они говорят,
что она замуж вышла и на Кавказ уехала. И опять врут, ничего она не уехала, а живет здесь под видом мальчика.
Этот рассказ поразил Варвару. Она совершенно поверила,
что все это так и есть и
что на ее жениха готовится нападение
еще с одной стороны. Надо было как-нибудь поскорее сорвать маску с переодетой барышни. Долго совещались они, как это сделать, но пока ничего не придумали.
Он думал,
что у каждого здесь дома есть свои покойники. И все, кто жил в этих старых домах лет пятьдесят тому назад, все умерли. Некоторых покойников
еще он помнил.
Ольга Васильевна Коковкина, у которой жил гимназист Саша Пыльников, была вдова казначея. Муж оставил ей пенсию и небольшой дом, в котором ей было так просторно,
что она могла отделить
еще и две-три комнаты для жильцов. Но она предпочла гимназистов. Повелось так,
что к ней всегда помещали самых скромных мальчиков, которые учились исправно и кончали гимназию. На других же ученических квартирах значительная часть была таких, которые кочуют из одного учебного заведения в другое, да так и выходят недоучками.
— Как хотите, — сказал Передонов, — а только я тогда должен директору сказать. Я думал по-семейному, ему же лучше бы. Может быть, и ваш Сашенька прожженный.
Еще мы не знаем, за
что его дразнят девчонкой, — может быть, совсем за другое. Может быть, не его учат, а он других развращает.
— Ардальон Борисыч, как же это вы так мальчика конфузите нивесть за
что! Хорошо,
что он
еще и не понимает ваших слов.
Скоро вернулась Варвара, —
еще Передонов кромсал остатки платья. Она подумала,
что он пьян, и принялась ругаться. Передонов слушал долго и наконец сказал...
— Вы все думаете,
что это — мальчик, — сказал он, насмешливо щуря глаза, — а вот и не мальчик, а девчонка, да
еще какая!
Затем в очень добродушном тоне он рассказал,
что сегодня урок
еще усилил его головную боль, так как случилось,
что в соседнем классе был Передонов, и гимназисты там почему-то часто и необычайно громко смеялись.
Передонов выбирал родителей,
что попроще: придет, нажалуется на мальчика, того высекут, — и Передонов доволен. Так нажаловался он прежде всего на Иосифа Крамаренка его отцу, державшему в городе пивной завод, — сказал,
что Иосиф шалит в церкви. Отец поверил и наказал сына. Потом та же участь постигла
еще нескольких других. К тем, которые, по мнению Передонова, стали бы заступаться за сыновей, он и не ходил:
еще пожалуются в округ.
И я
еще ни у кого на хлеб не прошу, а вы знаете,
что беден только бес, который хлебца не ест, а как я
еще хлебец кушаю и даже с маслицем, я не беден.
— Меня удивляет, Надежда Васильевна,
что вы спрашиваетесь у вашего братца, который, к тому же, изволит быть
еще мальчиком. Если бы он даже изволил быть взрослым юношей, то и в таком случае вы могли бы сами. А теперь, как вы у него спрашиваетесь, Надежда Васильевна, это меня очень удивляет и даже поражает.
— Мне очень странно, Надежда Васильевна,
что вы так поступаете, — сказал Володин. — Я к вам со всем расположением и, можно сказать, пламенно, а вы, между прочим, из-за братца. Если вы теперь из-за братца, другая изволит из-за сестрицы, третья — из-за племянника, а там и
еще из-за кого-нибудь из родственников, и все так не будут выходить замуж, — этак и род людской совсем прекратится.
Передонов подумал,
что следует
еще попытаться уговорить барышню: может быть, и согласится. Он сказал ей сумрачно...
И погода была неприятная. Небо хмурилось, носились вороны и каркали. Над самою головою Передонова каркали они, точно дразнили и пророчили
еще новые,
еще худшие неприятности. Передонов окутал шею шарфом и думал,
что в такую погоду и простудиться не трудно.
— Ну, бог с нею, — печально сказал Володин, —
еще поймают. Нет, а мальчишка-то каков! Господи боже мой,
что я ему сделал,
что он вздумал мне вредить? Уж я ли не старался для него, а он, изволите видеть, какую мне подпустил интригу.
Что это за ребенок такой,
что из него выйдет, помилуйте, скажите?
Саша любил поесть. Ему нравилось,
что Людмила угощает его сладким. За это он
еще нежнее любил ее.
— Ушел, — радостно шепнула она, оглянулась и окинула Передонова страстно-горящими глазами. — Уж я боялась,
что останется сегодня дома, так развоевался. Да не мог вытерпеть без винта. Я и прислугу отправила, — одна Лизина нянька осталась, — а то
еще нам помешают. Ведь нынче люди, знаете, какие.
Антоша встал неохотно, а Лиза запищала на то,
что он
еще не кончил.
Антоша
еще не знал, в
чем дело, но уже решительный вид матери испугал его и заставил подозревать что-то страшное.
Володин хихикнул. Передонов думал,
что кот отправился, может быть, к жандармскому и там вымурлычит все,
что знает о Передонове, и о том, куда и зачем Передонов ходил по ночам, — все откроет да
еще и того примяукает,
чего и не было. Беды! Передонов сел на стул у стола, опустил голову и, комкая конец у скатерти, погрузился в грустные размышления.
Что он вам иногда ласковые слова говорил, так это
еще, может быть, и вовсе не для вас.