Неточные совпадения
— Ты так Варваре и скажи, — уговаривал Рутилов. — Сперва место, а то, мол, я так не очень-то верю. Место получишь, а там и венчайся, с
кем вздумаешь. Вот ты лучше из моих сестер возьми, — три, любую выбирай. Барышни образованные, умные, без лести сказать, не чета Варваре. Она им в подметки не годится.
Кто-то позвал его тихим и быстрым голосом;
— Вот и Марта только-что вернулась, — рассказывала Вершина. — Она часто в нашу церковь ходит. Уж я и то смеюсь: для
кого это, говорю, вы, Марта, в нашу церковь ходите? Краснеет, молчит. Пойдемте, в беседке посидимте, — сказала она быстро и без всякого перехода от того, что говорила раньше.
— Да
кто у вас и живет, — грубо отвечала Наташа.
Да и
кто у такой облаедки жить станет,
кому охота!
— Ну,
кто кутьи не знает, — ухмыляясь, ответила Варвара.
— Если я влюбился, Софья Ефимовна, то это ни до
кого не касается, кроме меня самого и той особы, а вы таким манером выходите в сторонке.
— Смотрите, — говорила она, — влюбите вы в себя Варвару Дмитриевну,
кто тогда Ардалъону Борисычу сладкие пирожки станет печь?
— Барыня милая, Софья Ефимовна, простите вы меня, бабу пьяную. А только, что я вам скажу, послушайте-ка. Вот вы к ним ходите, а знаете, что она про вашу сестрицу говорит? И
кому же? Мне, пьяной сапожнице! Зачем? Чтобы я всем рассказала, вот зачем!
— Что вы, голубушка, Варвара Дмитриевна, — утешала Грушина, — не думайте этого. Никогда он ни на
ком, кроме вас, не женится. Он к вам привык.
— Уйдет иногда к ночи, а я заснуть не могу, — говорила Варвара. —
Кто его знает, может быть, венчается где-нибудь. Иногда всю ночь промаешься. Все на него зарятся: и Рутиловские три кобылы, — ведь они всем на шею вешаются, — и Женька толсторожая.
Сестры стояли в сенях. Рутилов вышел на двор к воротам и огляделся, не идет ли
кто по улице.
— А так, до площади дойдем попарно, а там и наймем. Очень просто. Сперва ты с невестой, да Лариса с женихом, — да и то не сразу, а то еще увидит
кто в городе. А я с Людмилой за Фаластовым заеду, они вдвоем поедут, а я еще Володина прихвачу.
Ведь она для себя старается, — думал он. — Ей самой будет лучше, когда он будет начальником и будет получать много денег. Значит, не он ей, а она ему должна быть благодарна. Да и во всяком случае с нею ему удобнее, чем с
кем бы то ни было другим.
За ужином все напились до-пьяна, даже и женщины. Володин предложил еще попачкать стены. Все обрадовались: немедленно, еще не кончив есть, принялись за дело и неистово забавлялись. Плевали на обои, обливали их пивом, пускали в стены и в потолок бумажные стрелы, запачканные на концах маслом, лепили на потолок чертей из жеваного хлеба. Потом придумали рвать полоски из обоев на азарт, —
кто длиннее вытянет. На этой игре Преполовенские еще выиграли рубля полтора.
— Уверяю вас, — сказал он, вздергивая плечами и бряцая шпорами, — я ни от
кого не получал на вас доноса. Вам, видно, кто-нибудь в шутку погрозил, — да ведь мало ли что говорится иногда.
— Никакой дерзости, а я только правду сказал, что вы в других тетрадках ошибок по пяти прозевали, а у меня все подчеркнули и поставили два, а у меня лучше было написано, чем у тех,
кому вы три поставили.
— Что, что вы говорите? — сипло зашептал он, —
кто,
кто такая?
Передонов говорил иногда «ты» гимназистам не из дворян; дворянам же он всегда говорил «вы». Он узнавал в канцелярии,
кто какого сословия, и его память цепко держалась за эти различия.
Крамаренко посмотрел на Передонова с удивлением и молча пробежал мимо. Он принадлежал к числу тех гимназистов, которые находили Передонова грубым, глупым и несправедливым и за то ненавидели и презирали его. Таких было большинство. Передонов думал, что это — те,
кого директор подговаривает против него, если не сам, то через сыновей.
Он вышел на улицу и только тогда стал думать, с
кого бы начать.
А впрочем,
кому какое дело, — я так об этом сужу.
— У
кого дела, тому от нас хвала, — немедленно же отвечал Тишков.
—
Кто богу не грешен, царю не виноват!
Кто-то подошел к двери на цыпочках и остановился там тихо-тихо.
— Вам
кого? — спросила она.
— Она знает,
кому что сказать. Вот, погодите, она будет петли метать, а потом и пойдет деньги вымогать. Тогда вы прямо ко мне. Я ей всыплю сто горячих, — сказал Авиновицкий любимую свою поговорку.
— Социалистом я никогда не был, а что там иной раз, бывало, скажешь лишнее, так ведь это в молодые годы
кто не кипятится. А теперь я ничего такого не думаю.
—
Кого же вы подозреваете в распространении ложных слухов? — спросил Верига.
—
Кого же подозревать? Я не знаю. Говорят. А я собственно потому, что это может мне повредить по службе.
Верига подумал, что ему и не надо знать,
кто именно говорит: ведь он еще не губернатор. Он опять вступил в роль предводителя и произнес речь, которую Передонов выслушал, страшась и тоскуя...
Верига любезно улыбнулся и не садился, давая понять, что разговор окончен. Сказав свою речь, он вдруг почувствовал, что это вышло вовсе некстати и что Передонов не
кто иной, как трусливый искатель хорошего места, обивающий пороги в поисках покровительства. Он отпустил Передонова с холодным пренебрежением, которое привык чувствовать к нему за его непорядочную жизнь.
Выплывет, конечно, и
кому еще попадет!
До Передонова уже сидел гость. Передонов его знал, — да и
кто в нашем городе
кого не знает? Все друг другу знакомы, — только иные раззнакомились, поссорясь.
Проходя мимо церкви, Передонов снял шапку и трижды перекрестился, истово и широко, чтобы видели все,
кто мог бы увидеть проходившего мимо церкви будущего инспектора. Прежде он этого не делал, но теперь надо держать ухо востро. Может быть, сзади идет себе тишком какой-нибудь соглядатай или за деревом таится кто-нибудь и наблюдает.
— Как же, как же, помилуйте, с величайшим удовольствием, — сказал Миньчуков, простирая вперед свои широкие ладони, — конечно, мы, полиция, должны знать, если за
кем есть что-нибудь неблагонадежное или нет.
Миньчукову казалось сначала, что Передонов подвыпил и мелет вздор. Потом, вслушавшись, он сообразил, что Передонов жалуется на кого-то,
кто на него клевещет, и просит принять какие-нибудь меры.
Редко-редко
кто шепнет что-нибудь соседу, — два-три слова, почти не поворачивая головы, — и тот отвечал так же коротко и тихо, или даже одним только быстрым движением, взглядом, пожиманием плеч, улыбкою.
Он думал, что у каждого здесь дома есть свои покойники. И все,
кто жил в этих старых домах лет пятьдесят тому назад, все умерли. Некоторых покойников еще он помнил.
— А
кто из ваших товарищей дурные слова говорит? — спросил Передонов. Саша опять покраснел и молчал.
— Его там, в гимназии, дурным словам учат, а он не хочет сказать
кто. Он не должен укрывать. А то и сам учится гадостям, и других покрывает.
—
Кто говорит худые слова? — опять спросил Передонюв.
— Видите, как он лжет, — сказал Передонов, — его наказать надо хорошенько. Надо, чтоб он открыл,
кто говорит гадости, а то на нашу гимназию нарекания пойдут, а мы ничего не можем сделать.
Черепнин в тот же день рассказал Володину,
кто это сделал. Володин немедленно же передал это Передонову. Оба они знали этих мальчишек, которые славились дерзкими шалостями.
— Я знаю,
кто это сделал.
—
Кто же, скажите, — сердито спросила Марта.
— Я скажу, конечно, для того и пришел. Этих мерзавцев надо проучить. Только вы должны обещать, что никому не скажете, от
кого узнали.
— Это такие озорники, что голову проломят, коли узнают,
кто их выдал.