Неточные совпадения
Во вторник Передонов постарался пораньше вернуться из гимназии. Случай ему помог:
последний урок его был в классе, дверь которого выходила в коридор близ того места, где висели часы и бодрствовал трезвонящий в положенные
сроки сторож, бравый запасный унтер-офицер. Передонов послал сторожа в учительскую за классным журналом, а сам переставил часы на четверть часа вперед, — никто этого не заметил.
Отъезда день давно просрочен, // Проходит и
последний срок. // Осмотрен, вновь обит, упрочен // Забвенью брошенный возок. // Обоз обычный, три кибитки // Везут домашние пожитки, // Кастрюльки, стулья, сундуки, // Варенье в банках, тюфяки, // Перины, клетки с петухами, // Горшки, тазы et cetera, // Ну, много всякого добра. // И вот в избе между слугами // Поднялся шум, прощальный плач: // Ведут на двор осьмнадцать кляч,
Неточные совпадения
Деньги от купца за лес по второму
сроку были получены и еще не издержаны, Долли была очень мила и добра
последнее время, и мысль этого обеда во всех отношениях радовала Степана Аркадьича.
Но после этого часа прошел еще час, два, три, все пять часов, которые он ставил себе самым дальним
сроком терпения, и положение было все то же; и он всё терпел, потому что больше делать было нечего, как терпеть, каждую минуту думая, что он дошел до
последних пределов терпения и что сердце его вот-вот сейчас разорвется от сострадания.
— Отнюдь нет-с, и даже в некотором смысле нелепость. Я только намекнул о временном вспоможении вдове умершего на службе чиновника, — если только будет протекция, — но, кажется, ваш покойный родитель не только не выслужил
срока, но даже и не служил совсем в
последнее время. Одним словом, надежда хоть и могла бы быть, но весьма эфемерная, потому никаких, в сущности, прав на вспоможение, в сем случае, не существует, а даже напротив… А она уже и о пенсионе задумала, хе-хе-хе! Бойкая барыня!
Все это часто повторялось с ним, повторилось бы и теперь: он ждал и боялся этого. Но еще в нем не изжили пока свой
срок впечатления наивной среды, куда он попал. Ему еще пока приятен был ласковый луч солнца, добрый взгляд бабушки, радушная услужливость дворни, рождающаяся нежная симпатия Марфеньки — особенно
последнее.
«Я буду не один, — продолжал я раскидывать, ходя как угорелый все эти
последние дни в Москве, — никогда теперь уже не буду один, как в столько ужасных лет до сих пор: со мной будет моя идея, которой я никогда не изменю, даже и в том случае, если б они мне все там понравились, и дали мне счастье, и я прожил бы с ними хоть десять лет!» Вот это-то впечатление, замечу вперед, вот именно эта-то двойственность планов и целей моих, определившаяся еще в Москве и которая не оставляла меня ни на один миг в Петербурге (ибо не знаю, был ли такой день в Петербурге, который бы я не ставил впереди моим окончательным
сроком, чтобы порвать с ними и удалиться), — эта двойственность, говорю я, и была, кажется, одною из главнейших причин многих моих неосторожностей, наделанных в году, многих мерзостей, многих даже низостей и, уж разумеется, глупостей.