Старый штурман, обыкновенно не очень-то благоволивший к флотским и особенно к тем, кому, по его выражению, «бабушка
ворожит», напротив, видимо, благоволил к Ашанину и за то, что он не лодырь, и за то, что не рассчитывает на протекцию дядюшки-адмирала, и за то, что Володя недурно (что было уже большим комплиментом со стороны педанта-штурмана) берет высоты солнца и делает вычисления, и за то, наконец, что в нем не было и тени того снисходительно барского отношения к штурманам, какое, по старым традициям, укоренившимся во флоте, существовало у большинства флотских офицеров, этих, относительно, баловней службы, к ее пасынкам — штурманам.
— Они тебе напакостили, а ты им отпакости. Сильный колдун
ворожил, да я хитрее: я напротив его тебе так выворожу, что его самого скорежит.
Так, вот его любимая беседа:
Кудесники, гадатели, колдуньи. —
Всё
ворожит, что красная невеста.
Желал бы знать, о чем гадает он?