Неточные совпадения
— Да-да… Такого
командира по всему флоту не найтить… Бережет он матроса,
дай бог ему счастья!
—
Дайте мне слово, что вы будете смотреть друг за другом, и что никто из вас не вернется на корвет в свинском бесчувственном виде. Это недостойно порядочного матроса. Обещаете своему
командиру?
А в гардемаринской каюте Ашанин сцепился с долговязым и худым, как щепка, гардемарином Кошкиным, который — о, ужас! — находил, что капитан слишком «гуманничает», и, несмотря на общие протесты, мужественно заявил, что когда он, Кошкин, будет
командиром, то… сделайте одолжение, он разных этих поблажек
давать не будет… Он будет действовать по закону… Ни шага от закона… «Закон, а я его исполнитель… и ничего более». И в доказательство этого Кошкин усиленно бил себя в грудь.
— Да, будь свежо, «Забияку» разбило бы… Бог
даст, мы застанем его еще целым. Он пять дней тому назад вскочил на камни, судя по письму
командира, доставленному английской шхуной…
И в данном случае, представляя к награде капитана, хотя и попавшего в беду и едва не потерявшего вверенного ему судна, но показавшего себя в критические минуты на высоте положения, адмирал
дает полезный урок флоту, указывая морякам, в чем истинный дух морского дела, и поддерживая этот дух нравственным одобрением таких хороших моряков, как
командир клипера…
Следственно, если при таком строгом содержании, как в нашем остроге, при военном начальстве, на глазах самого генерал-губернатора и, наконец, ввиду таких случаев (иногда бывавших), что некоторые посторонние, но официозные люди, по злобе или по ревности к службе, готовы были тайком донести куда следует, что такого-то, дескать, разряда преступникам такие-то неблагонамеренные
командиры дают поблажку, — если в таком месте, говорю я, на преступников-дворян смотрели несколько другими глазами, чем на остальных каторжных, то тем более смотрели на них гораздо льготнее в первом и третьем разряде.
Неточные совпадения
Идти дальше, стараться объяснить его окончательно, значит, напиваться с ним пьяным,
давать ему денег взаймы и потом выслушивать незанимательные повести о том, как он в полку нагрубил
командиру или побил жида, не заплатил в трактире денег, поднял знамя бунта против уездной или земской полиции, и как за то выключен из полка или послан в такой-то город под надзор.
Генерал-губернатор обратился к
командиру с просьбой —
дать переводчика немецкого языка.
Кроме
командира и его помощников, в кают-компании находилось еще несколько пассажиров: молодой японец,
дама, интендантский чиновник и иеромонах Ираклий, сахалинский миссионер, ехавший следом за мною на юг, чтобы оттуда вместе отправиться в Россию.
Исправнику лошадиную кладь закатил и сказал, что если он завтра не поедет, то я еду к другому телу; бабу записал умершею от апоплексического удара, а фельдшеру
дал записочку к городничему, чтобы тот с ним позанялся; эскадронному
командиру сказал: «убирайтесь, ваше благородие, к черту, я ваших мошенничеств прикрывать не намерен», и написал, что следовало; волка посоветовал исправнику казнить по полевому военному положению, а от Ольги Александровны, взволнованной каретою немца Ицки Готлибовича Абрамзона, ушел к вам чай пить.
— Это, брат, еще темна вода во облацех, что тебе министры скажут, — подхватил Кнопов, — а вот гораздо лучше по-нашему, по-офицерски, поступить; как к некоторым полковым
командирам офицеры являлись: «Ваше превосходительство, или берите другой полк, или выходите в отставку, а мы с вами служить не желаем; не делайте ни себя, ни нас несчастными, потому что в противном случае кто-нибудь из нас, по жребию, должен будет вам
дать в публичном месте оплеуху!» — и всегда ведь выходили; ни один не оставался.