Неточные совпадения
Сухощавый, небольшого роста пожилой человек
в стареньком теплом пальто и старой походной фуражке, проведший большую часть своей полувековой труженической жизни
в плаваниях, всегда ревнивый и добросовестный
в исполнении своего долга и аккуратный педант, какими обыкновенно бывали прежние штурмана, внимательно
посмотрел на
горизонт, взглянул на бежавшие по небу кучевые темные облака, потянул как будто воздух своим длинноватым красным носом с желтым пятном, напоминавшим о том, как Степан Ильич отморозил себе лицо
в снежный шторм у берегов Камчатки еще
в то время, когда красота носа могла иметь для него значение, и проговорил...
Горизонт был чист, и на нем то и дело показывались белеющие пятна парусов или дымки пароходов. Солнце, яркое, но не греющее, холодно
смотрело с высоты неба, по которому бегали перистые облака, и доставляло большое удовольствие старому штурману Степану Ильичу, который уже брал высоты, чтобы иметь, наконец, после нескольких дней без наблюдений, точное место, то есть знать широту и долготу,
в которой находится корвет.
Но вот сбоку, на наветренном
горизонте, на самом склоне его, показывается маленькое серое пятнышко. И вахтенный офицер и сигнальщик почти одновременно заметили его и внимательно и напряженно
смотрят на него
в бинокли.
И капитан, и старший штурман, и вахтенный офицер, стоявшие на мостике, напряженно
смотрели в бинокли на
горизонт, который становился темнее и темнее, и эта чернота захватывала все большее и большее пространство, распространяясь вширь и медленно поднимаясь кверху.
С мостика
посмотрели в трубу. Действительно, впереди на
горизонте серелась тонкая полоска земли.
Хотел было и я спуститься
в каюту, как вдруг Дженкинс подает мне бинокль и говорит, указывая головой на
горизонт: «
Посмотрите!»
Посмотрел.
А на другой день, когда корвет уже был далеко от С.-Франциско, Ашанин первый раз вступил на офицерскую вахту с 8 до 12 ночи и, гордый новой и ответственной обязанностью, зорко и внимательно
посматривал и на
горизонт, и на паруса и все представлял себе опасности: то ему казалось, что брам-стеньги гнутся и надо убрать брамсели, то ему мерещились
в темноте ночи впереди огоньки встречного судна, то казалось, что на
горизонте чернеет шквалистое облачко, — и он нервно и слишком громко командовал: «на марс-фалах стоять!» или «вперед
смотреть!», посылал за капитаном и смущался, что напрасно его беспокоил.
Неточные совпадения
Внимательно наклоняясь к морю,
смотрела она на
горизонт большими глазами,
в которых не осталось уже ничего взрослого, — глазами ребенка.
Лонгрен выходил на мостик, настланный по длинным рядам свай, где, на самом конце этого дощатого мола, подолгу курил раздуваемую ветром трубку,
смотря, как обнаженное у берегов дно дымилось седой пеной, еле поспевающей за валами, грохочущий бег которых к черному, штормовому
горизонту наполнял пространство стадами фантастических гривастых существ, несущихся
в разнузданном свирепом отчаянии к далекому утешению.
Каждый день во всякое время
смотрел я на небо, на солнце, на море — и вот мы уже
в 140 ‹южной› широты, а небо все такое же, как у нас, то есть повыше, на зените, голубое, к
горизонту зеленоватое.
Жар несносный; движения никакого, ни
в воздухе, ни на море. Море — как зеркало, как ртуть: ни малейшей ряби. Вид пролива и обоих берегов поразителен под лучами утреннего солнца. Какие мягкие, нежащие глаз цвета небес и воды! Как ослепительно ярко блещет солнце и разнообразно играет лучами
в воде!
В ином месте пучина кипит золотом, там как будто горит масса раскаленных угольев: нельзя
смотреть; а подальше, кругом до
горизонта, распростерлась лазурная гладь. Глаз глубоко проникает
в прозрачные воды.
Привалов долго
смотрел к юго-востоку, за Мохнатенькую горку, — там волнистая равнина тонула
в мутной дымке
горизонта, постепенно понижаясь
в благословенные степи Башкирии.