Неточные совпадения
Опричники посторонились с видом почтения, но он, не обращая на них внимания, опять стал смотреть в
глаза Серебряному.
Серебряный прочел в ее
глазах такую любовь, такую тоску, что невольно поколебался.
Тут он окинул
глазами опричников, как бы призывая их в свидетели. Внезапно взор его встретился со взором
Серебряного.
Все
глаза обратились на
Серебряного. Царь сдвинул безволосые брови и пристально в него вглядывался, но не говорил ни слова. Никита Романович стоял неподвижно, спокойный, но бледный.
Прошло дня четыре. Морозов сидел в брусяной избе за дубовым столом. На столе лежала разогнутая книга, оболоченная червчатым бархатом, с
серебряными застежками и жуками. Но боярин думал не о чтении.
Глаза его скользили над пестрыми заголовками и узорными травами страницы, а воображение бродило от жениной светлицы к садовой ограде.
Глаза Афанасья Ивановича сверкали словно уголья, но лицо Елены осталось неподвижно. Она при муже, при
Серебряном не боялась нахального князя.
«Да где же
Серебряный?» — подумал Дружина Андрееиич, пробегая
глазами гостей.
Серебряный подошел, поклонился Елене, но не знал, смотреть ли ей в
глаза или нарочно не встречать ее взора. Это колебание выдало князя. С своей стороны, Елена не выдержала пытки, которой подвергал ее Морозов.
Елена вздрогнула и устремила на мужа
глаза, полные страха. Ей хотелось пасть к его ногам и сказать всю правду, но она подумала, что, может быть, он еще не подозревает
Серебряного, и побоялась навлечь на него мщение мужа.
Она с трудом раскрыла
глаза. Большое колесо, движимое водою, шумя, вертелось перед нею, и далеко летели вокруг него брызги. Отражая луну, они напомнили ей алмазы, которыми девушки украшали ее в саду в тот день, когда приехал
Серебряный.
Песенники в это время, окончив колено, переводили дух. В
глазах Серебряного еще рябило, мысли его еще не совсем прояснились, и он готов был вздеть летник, принимая его за опашень, как среди наставшей тишины послышалось протяжное завыванье.
— Так почему ж им в опричнине не быть? — спросил Иоанн, пронзая
глазами Серебряного.
Когда царь вышел на крыльцо, он уже решился простить разбойников. Ему хотелось только продержать их некоторое время в недоумении. Замечания мамки пришлись некстати и чуть было не раздражили Иоанна, но, к счастью, на него нашла милостивая полоса, и вместо того, чтоб предаться гневу, он вздумал посмеяться над Онуфревной и уронить ее значение в
глазах царедворцев, а вместе и подшутить над стремянным
Серебряного.
Малюта, в смирной одежде, показался на крыльце, и
глаза его встретились с
глазами Серебряного; но в чертах Малюты не было на этот раз обычного зверства, а только какая-то тупая одурелость, без всякого выражения.
Неточные совпадения
— А недурны, — говорил он, сдирая
серебряною вилочкой с перламутровой раковины шлюпающих устриц и проглатывая их одну за другой. — Недурны, — повторял он, вскидывая влажные и блестящие
глаза то на Левина, то на Татарина.
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя
серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный
глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.
Если ему на ярмарке посчастливилось напасть на простака и обыграть его, он накупал кучу всего, что прежде попадалось ему на
глаза в лавках: хомутов, курительных свечек, платков для няньки, жеребца, изюму,
серебряный рукомойник, голландского холста, крупичатой муки, табаку, пистолетов, селедок, картин, точильный инструмент, горшков, сапогов, фаянсовую посуду — насколько хватало денег.
Варвара указала
глазами на крышу флигеля; там, над покрасневшей в лучах заката трубою, едва заметно курчавились какие-то
серебряные струйки. Самгин сердился на себя за то, что не умеет отвлечь внимание в сторону от этой дурацкой трубы. И — не следовало спрашивать о матери. Он вообще был недоволен собою, не узнавал себя и даже как бы не верил себе. Мог ли он несколько месяцев тому назад представить, что для него окажется возможным и приятным такое чувство к Варваре, которое он испытывает сейчас?
Череп его оброс густейшей массой седых курчавых волос, круглое, румяное лицо украшали овечьи
глаза, красный нос и плотные, толстые, черные усы, красиво прошитые
серебряной нитью.