Неточные совпадения
Тут ратники подвели к князю двух лошадей, на которых сидели два человека, связанные и прикрученные к седлам. Один из них
был старик с кудрявою, седою головой и длинною бородой.
Товарищ его, черноглазый молодец, казался лет тридцати.
Князя, вероятно, не убедили бы темные речи незнакомца, но гнев его успел простыть. Он рассудил, что скорая расправа с злодеями немного принесет пользы, тогда как, предав их правосудию, он, может
быть, откроет всю шайку этих загадочных грабителей. Расспросив подробно, где имеет пребывание ближний губной староста, он приказал старшему ратнику с
товарищами проводить туда пленных и объявил, что поедет далее с одним Михеичем.
— Боярин, — сказал он, — уж коли ты хочешь ехать с одним только стремянным, то дозволь хоть мне с
товарищем к тебе примкнуться; нам дорога одна, а вместе
будет веселее; к тому ж не ровен час, коли придется опять работать руками, так восемь рук больше четырех вымолотят.
У князя не
было причин подозревать своих новых
товарищей. Он позволил им ехать с собою, и, после краткого отдыха, все четверо пустились в путь.
Все
были пьяны; иной, лежа на голой земле, проливал на платье чарку вина, другой силился хриплым голосом подтягивать
товарищам, но издавал лишь глухие, невнятные звуки.
Подъехав к валу, князь и
товарищи его спешились и привязали лошадей к столбам, в которые нарочно для того
были ввинчены кольца.
Обращение с ним
товарищей также
было довольно странно.
— Государь, — сказал он, — не слушай боярина. То он на меня сором лает, затем что я малый человек, и в том промеж нас правды не
будет; а прикажи снять допрос с
товарищей или, пожалуй, прикажи пытать нас обоих накрепко, и в том
будет промеж нас правда.
Но в это самое утро, когда гончие царевича дружно заливались в окрестностях Москвы, а внимание охотников, стоявших на лазах,
было поглощено ожиданием, и каждый напрягал свое зрение, и ни один не заботился о том, что делали его
товарищи, — в это время по глухому проселку скакали, удаляясь от места охоты, Хомяк и Малюта, а промеж них со связанными руками, прикрученный к седлу, скакал кто-то третий, которого лицо скрывал черный башлык, надвинутый до самого подбородка.
Он засучил рукава, плюнул в кулаки и принялся катать правого и виноватого. Разбойники не ожидали такого нападения. Те, которые
были поближе, в один миг опрокинулись и сшибли с ног
товарищей. Вся ватага отхлынула к огню; котел упал, и щи разлились на уголья.
Ужас
был в доме Морозова. Пламя охватило все службы. Дворня кричала, падая под ударами хищников. Сенные девушки бегали с воплем взад и вперед.
Товарищи Хомяка грабили дом, выбегали на двор и бросали в одну кучу дорогую утварь, деньги и богатые одежды. На дворе, над грудой серебра и золота, заглушая голосом шум, крики и треск огня, стоял Хомяк в красном кафтане.
— Добро, добро, — сказали сокольники, — в другой раз побалякаем с вами. Теперь едем кречета искать,
товарища выручать. Не найдет Трифон Адрагана,
быть ему без головы; батюшка-царь не шутит!
— Надёжа, православный царь!
Был я молод, певал я песню: «Не шуми, мати сыра-дуброва». В той ли песне царь спрашивает у добра молодца, с кем разбой держал? А молодец говорит: «
Товарищей у меня
было четверо: уж как первый мой
товарищ черная ночь; а второй мой
товарищ…»
В самом деле, поимка опричника
была для всей шайки настоящим праздником. Они собрались выместить на Максиме все, что претерпели от его
товарищей.
— Ну, братцы, — шепнул Перстень остальным
товарищам, — ползите за мной под нехристей, только чур осторожно. Вишь, их всего-то человек двадцать, а нас девятеро; на каждого из вас
будет по два, а я на себя четырех беру. Как послышите, что Решето взвизгнул, так всем разом и загикать да прямо на них! Готовы, что ли?
Разве с Серебряным?» Но мельник знал через Михеича, что Серебряный вкинут в тюрьму, а от посланных Вяземского, да и от некоторых
товарищей Перстня слышал, что станичники освободили Никиту Романыча и увели с собой; стало
быть, не с Серебряным.
— Эх, конь! — говорил он, топая ногами и хватаясь в восхищении за голову, — экий конь! подумаешь. И не видывал такого коня! Ведь всякие перебывали, а небось такого бог не послал! Что бы, — прибавил он про себя, — что бы
было в ту пору этому седоку, как он
есть, на Поганую Лужу выехать! Слышь ты, — продолжал он весело, толкая локтем
товарища, — слышь ты, дурень, который конь тебе боле по сердцу?
— Ах ты черт! — проговорил вполголоса гусляр. — Уж я б тебе дал, кабы
была при мне моя сабля! Смотри! — продолжал он, толкая под бок
товарища, — узнаешь ты его?
Хомяк видел Митьку на Поганой Луже, где парень убил под ним коня ударом дубины и, думая навалиться на всадника, притиснул под собою своего же
товарища. Но в общей свалке Хомяк не разглядел его лица, да, впрочем, в Митькиной наружности и не
было ничего примечательного. Хомяк не узнал его.
— Великий государь, — ответил Кольцо, собирая все свое присутствие духа, — не заслужил я еще тогда твоей великой милости. Совестно мне
было тебе на глаза показаться; а когда князь Никита Романыч повел к тебе
товарищей, я вернулся опять на Волгу, к Ермаку Тимофеичу, не приведет ли бог какую новую службу тебе сослужить!
Неточные совпадения
Осклабился,
товарищам // Сказал победным голосом: // «Мотайте-ка на ус!» // Пошло, толпой подхвачено, // О крепи слово верное // Трепаться: «Нет змеи — // Не
будет и змеенышей!» // Клим Яковлев Игнатия // Опять ругнул: «Дурак же ты!» // Чуть-чуть не подрались!
Лука стоял, помалчивал, // Боялся, не наклали бы //
Товарищи в бока. // Оно
быть так и сталося, // Да к счастию крестьянина // Дорога позагнулася — // Лицо попово строгое // Явилось на бугре…
Когда почва
была достаточно взрыхлена учтивым обращением и народ отдохнул от просвещения, тогда сама собой стала на очередь потребность в законодательстве. Ответом на эту потребность явился статский советник Феофилакт Иринархович Беневоленский, друг и
товарищ Сперанского по семинарии.
В глазах родных он не имел никакой привычной, определенной деятельности и положения в свете, тогда как его
товарищи теперь, когда ему
было тридцать два года,
были уже — который полковник и флигель-адъютант, который профессор, который директор банка и железных дорог или председатель присутствия, как Облонский; он же (он знал очень хорошо, каким он должен
был казаться для других)
был помещик, занимающийся разведением коров, стрелянием дупелей и постройками, то
есть бездарный малый, из которого ничего не вышло, и делающий, по понятиям общества, то самое, что делают никуда негодившиеся люди.
Левин
был его
товарищем и другом первой молодости.