— Вишь, — говорил он, — много вас, ворон, собралось, а нет ни одного
ясного сокола промеж вас! Что бы хоть одному выйти, мою саблю обновить, государя потешить! Молотимши, видно, руки отмахали! На печи лежа, бока отлежали!
Неточные совпадения
Разлетишься, словно
сокол ясный, да как расходится в тебе кровь молодая, так, бывало, разозлишься, словно медвежонок, прости, Никита Романыч, грубое слово!
Бывало, как нарядимся в цветные кафтаны, как заломим шапки, да ударим в весла, да затянем удалую, так в деревнях и городах народ на берег и валит, на молодцов посмотреть, на
соколов ясных полюбоваться!
Впереди летит —
ясным соколом, // Позади летит — черным вороном, // Впереди летит — не укатится, // Позади летит — не останется… // Лишилась я родителей… // Слыхали ночи темные, // Слыхали ветры буйные // Сиротскую печаль, // А вам нет ну́жды сказывать… // На Демину могилочку // Поплакать я пошла.
— Ого!.. Так вы вот как?!. Ну, это все пустяки. Я первая тебя не отдам за Алешку — и все тут… Выдумала! Мало ли этаких пестерей на белом свете найдется, всех не пережалеешь… Погоди, вот ужо налетит
ясный сокол и прогонит твою мокрую ворону.
— Да, да, Дмитрич. Жаль тезку: раненько умер; при нем не залетать бы к коршунам
ясному соколу. Жаль мне тебя, голубчик, жаль! Связал себя по рукам, по ногам!.. Да бог милостив! не век в кандалах ходить!.. Побывай у Сергия — легче будет!
Соня. А ты, дядя Ваня, опять напился с доктором. Подружились
ясные соколы. Ну, тот уж всегда такой, а ты-то с чего? В твои годы это совсем не к лицу.
Неточные совпадения
— Это не ваше дело-с! — прокричал он, наконец, как-то неестественно громко, — а вот извольте-ка подать отзыв, который с вас требуют. Покажите ему, Александр Григорьевич. Жалобы на вас! Денег не платите! Ишь какой вылетел
сокол ясный!
«Прощай, Марья Ивановна, моя голубушка! прощайте, Петр Андреич,
сокол наш
ясный! — говорила добрая попадья.
— Ах ты, касатик, а я-то, дура, не вознала: думаю, какой прохожий, — притворно-ласковым голосом заговорила она. — Ах, ты,
сокол ты мой
ясный…
А я вместо молитвы-то целовать его да упрашивать: «Голубчик, говорю,
сокол мой
ясный, Естифей Ефимыч! уважь ты меня раз, я тебя сто раз уважу».
— Ну, если завтра, так это еще ничего. Я бы и не знала, да сынишко у меня гимназист был в театре и говорит мне: «В театре, говорит, маменька, был сочинитель Вихров и в ложе сидел у губернатора!» Ах, думаю,
сокол ясный, опять к нам прилетел, сегодня пошла да и отыскала.