Они знали, что в восьмидесяти верстах от них была «губерния», то есть губернский город, но редкие езжали туда; потом знали, что подальше, там, Саратов или Нижний; слыхали, что есть Москва и Питер, что за Питером живут французы или немцы, а далее уже начинался для них, как для древних, темный мир, неизвестные страны, населенные чудовищами, людьми
о двух головах, великанами; там следовал мрак — и, наконец, все оканчивалось той рыбой, которая держит на себе землю.
— Нового, нового, мать моя? Дай, Господи, мне память! — сказала голодная старуха, вынув с трудом из стены заржавленный нож и подав его маркитантше, чтобы она отрезала ей хлеба. — Да, у скотника в Пебо отелилась корова бычком
о двух головах.
Неточные совпадения
Два мальчика в тени ракиты ловили удочками рыбу. Один, старший, только что закинул удочку и старательно выводил поплавок из-за куста, весь поглощенный этим делом; другой, помоложе, лежал на траве, облокотив спутанную белокурую
голову на руки, и смотрел задумчивыми голубыми глазами на воду.
О чем он думал?
Весь день этот, за исключением поездки к Вильсон, которая заняла у нее
два часа, Анна провела в сомнениях
о том, всё ли кончено или есть надежда примирения и надо ли ей сейчас уехать или еще раз увидать его. Она ждала его целый день и вечером, уходя в свою комнату, приказав передать ему, что у нее
голова болит, загадала себе: «если он придет, несмотря на слова горничной, то, значит, он еще любит. Если же нет, то, значит, всё конечно, и тогда я решу, что мне делать!..»
Две горничные, ходившие по платформе, загнули назад
головы, глядя на нее, что-то соображая вслух
о ее туалете: «настоящие», сказали они
о кружеве, которое было на ней.
Так и бросились жиду прежде всего в глаза
две тысячи червонных, которые были обещаны за его
голову; но он постыдился своей корысти и силился подавить в себе вечную мысль
о золоте, которая, как червь, обвивает душу жида.
— Нет, не будет драться, — сказал волшебник, таинственно подмигнув, — не будет, я ручаюсь за это. Иди, девочка, и не забудь того, что сказал тебе я меж
двумя глотками ароматической водки и размышлением
о песнях каторжников. Иди. Да будет мир пушистой твоей
голове!