Неточные совпадения
Левин молчал, поглядывая на незнакомые ему лица двух товарищей Облонского и
в особенности на руку элегантного Гриневича, с такими
белыми длинными пальцами, с такими длинными, желтыми, загибавшимися
в конце ногтями и такими огромными блестящими запонками на рубашке, что эти руки, видимо, поглощали всё его внимание и не давали ему свободы мысли. Облонский тотчас заметил это и улыбнулся.
— Я думаю, что нельзя будет не ехать. Вот это возьми, — сказала она Тане, которая стаскивала легко сходившее кольцо с ее
белого, тонкого
в конце пальца.
Безбородый юноша, один из тех светских юношей, которых старый князь Щербацкий называл тютьками,
в чрезвычайно-открытом жилете, оправляя на ходу
белый галстук, поклонился им и, пробежав мимо, вернулся, приглашая Кити на кадриль.
На голове у нее,
в черных волосах, своих без примеси, была маленькая гирлянда анютиных глазок и такая же на черной ленте пояса между
белыми кружевами.
Ровно
в пять часов, бронзовые часы Петр I не успели добить пятого удара, как вышел Алексей Александрович
в белом галстуке и во фраке с двумя звездами, так как сейчас после обеда ему надо было ехать.
Он сидел
в расстегнутом над
белым жилетом сюртуке, облокотившись обеими руками на стол и, ожидая заказанного бифстека, смотрел
в книгу французского романа, лежавшую на тарелке.
В то время когда он шел по коридору, мальчик отворил дверь во второй денник налево, и Вронский увидел рыжую крупную лошадь и
белые ноги.
Одетая
в белое с широким шитьем платье, она сидела
в углу террасы за цветами и не слыхала его.
Вронский чувствовал эти направленные на него со всех сторон глаза, но он ничего не видел, кроме ушей и шеи своей лошади, бежавшей ему навстречу земли и крупа и
белых ног Гладиатора, быстро отбивавших такт впереди его и остававшихся всё
в одном и том же расстоянии.
— Вот что, — сказал доктор, взяв
в свои
белые руки палец лайковой перчатки и натянув его.
— Это кто? Какое жалкое лицо! — спросил он, заметив сидевшего на лавочке невысокого больного
в коричневом пальто и
белых панталонах, делавших странные складки на лишенных мяса костях его ног.
Под дрожащею кругами тенью листьев, у покрытого
белою скатертью и уставленного кофейниками, хлебом, маслом, сыром, холодною дичью стола, сидела княгиня
в наколке с лиловыми лентами, раздавая чашки и тартинки.
Они медленно двигались по неровному низу луга, где была старая запруда. Некоторых своих Левин узнал. Тут был старик Ермил
в очень длинной
белой рубахе, согнувшись, махавший косой; тут был молодой малый Васька, бывший у Левина
в кучерах, с размаха бравший каждый ряд. Тут был и Тит, по косьбе дядька Левина, маленький, худенький мужичок. Он, не сгибаясь, шел передом, как бы играя косой, срезывая свой широкий ряд.
В коляску, вместо заминающегося Ворона, запрягли, по протекции Матрены Филимоновны, приказчикова Бурого, и Дарья Александровна, задержанная заботами о своем туалете, одетая
в белое кисейное платье, вышла садиться.
«Как красиво! — подумал он, глядя на странную, точно перламутровую раковину из
белых барашков-облачков, остановившуюся над самою головой его на середине неба. — Как всё прелестно
в эту прелестную ночь! И когда успела образоваться эта раковина? Недавно я смотрел на небо, и на нем ничего не было — только две
белые полосы. Да, вот так-то незаметно изменились и мои взгляды на жизнь!»
В карете дремала
в углу старушка, а у окна, видимо только что проснувшись, сидела молодая девушка, держась обеими руками за ленточки
белого чепчика. Светлая и задумчивая, вся исполненная изящной и сложной внутренней, чуждой Левину жизни, она смотрела через него на зарю восхода.
Она быстро оделась, сошла вниз и решительными шагами вошла
в гостиную, где, по обыкновению, ожидал ее кофе и Сережа с гувернанткой. Сережа, весь
в белом, стоял у стола под зеркалом и, согнувшись спиной и головой, с выражением напряженного внимания, которое она знала
в нем и которым он был похож на отца, что-то делал с цветами, которые он принес.
Встретив шедшую к ней Бетси
в белом, поразившем ее своею элегантностью, туалете, Анна улыбнулась ей, как всегда.
Мучительно неловко ему было оттого, что против него сидела свояченица
в особенном, для него, как ему казалось, надетом платье, с особенным
в виде трапеции вырезом на
белой груди; этот четвероугольный вырез, несмотря на то, что грудь была очень
белая, или особенно потому, что она была очень
белая, лишал Левина свободы мысли.
В сущности из всех русских удовольствий более всего нравились принцу французские актрисы, балетная танцовщица и шампанское с
белою печатью.
― Я уже давно оставил эту жизнь, ― сказал он, удивляясь перемене выражения ее лица и стараясь проникнуть его значение. ― И признаюсь, ― сказал он, улыбкой выставляя свои плотные
белые зубы, ― я
в эту неделю как
в зеркало смотрелся, глядя на эту жизнь, и мне неприятно было.
Она отклонилась от него, выпростала, наконец, крючок из вязанья, и быстро, с помощью указательного пальца, стали накидываться одна за другой петли
белой, блестевшей под светом лампы шерсти, и быстро, нервически стала поворачиваться тонкая кисть
в шитом рукавчике.
― Не угодно ли? ― Он указал на кресло у письменного уложенного бумагами стола и сам сел на председательское место, потирая маленькие руки с короткими, обросшими
белыми волосами пальцами, и склонив на бок голову. Но, только что он успокоился
в своей позе, как над столом пролетела моль. Адвокат с быстротой, которой нельзя было ожидать от него, рознял руки, поймал моль и опять принял прежнее положение.
На углу тротуара
в коротком модном пальто, с короткою модною шляпой на бекрень, сияя улыбкой
белых зуб между красными губами, веселый, молодой, сияющий, стоял Степан Аркадьич, решительно и настоятельно кричавший и требовавший остановки.
Сам Каренин был по петербургской привычке на обеде с дамами во фраке и
белом галстуке, и Степан Аркадьич по его лицу понял, что он приехал, только чтоб исполнить данное слово, и, присутствуя
в этом обществе, совершал тяжелый долг.
— А вы убили медведя, мне говорили? — сказала Кити, тщетно стараясь поймать вилкой непокорный, отскальзывающий гриб и встряхивая кружевами, сквозь которые
белела ее рука. — Разве у вас есть медведи? — прибавила она
в полоборота, повернув; к нему свою прелестную головку и улыбаясь.
Два лакея и Матвей,
в белых галстуках, делали свое дело с кушаньем и вином незаметно, тихо и споро.
Извозчик был прелестен
в белом, высунутом из под кафтана и натянутом на налитой, красной, крепкой шее вороте рубахи.
В конце февраля случилось, что новорожденная дочь Анны, названная тоже Анной, заболела. Алексей Александрович был утром
в детской и, распорядившись послать за докторов, поехал
в министерство. Окончив свои дела, он вернулся домой
в четвертом часу. Войдя
в переднюю, он увидал красавца лакея
в галунах и медвежьей пелеринке, державшего
белую ротонду из американской собаки.
На правой стороне теплой церкви,
в толпе фраков и
белых галстуков, мундиров и штофов, бархата, атласа, волос, цветов, обнаженных плеч и рук и высоких перчаток, шел сдержанный и оживленный говор, странно отдававшийся
в высоком куполе.
Кити
в это время, давно уже совсем готовая,
в белом платье, длинном вуале и венке померанцевых цветов, с посаженой матерью и сестрой Львовой стояла
в зале Щербацкого дома и смотрела
в окно, тщетно ожидая уже более получаса известия от своего шафера о приезде жениха
в церковь.
В церкви была вся Москва, родные и знакомые. И во время обряда обручения,
в блестящем освещении церкви,
в кругу разряженных женщин, девушек и мужчин
в белых галстуках, фраках и мундирах, не переставал прилично тихий говор, который преимущественно затевали мужчины, между тем как женщины были поглощены наблюдением всех подробностей столь всегда затрогивающего их священнодействия.
— А это сестра
в белом атласе? Ну, слушай, как рявкнет дьякон: «да боится своего мужа».
Красавец обер-кельнер с начинавшимся от шеи пробором
в густых напомаженных волосах, во фраке и с широкою
белою батистовою грудью рубашки, со связкой брелок над округленным брюшком, заложив руки
в карманы, презрительно прищурившись, строго отвечал что-то остановившемуся господину.
Вернувшись от доктора, к которому посылала его Кити, Левин, отворив дверь, застал больного
в ту минуту, как ему по распоряжению Кити переменяли
белье.
Длинный
белый остов спины с огромными, выдающимися лопатками и торчащими ребрами и позвонками был обнажен, и Марья Николаевна с лакеем запутались
в рукаве рубашки и не могли направить
в него длинную висевшую руку.
Сам больной, вымытый и причесанный, лежал на чистых простынях, на высоко поднятых подушках,
в чистой рубашке с
белым воротником около неестественно тонкой шеи и с новым выражением надежды, не спуская глаз, смотрел на Кити.
Катя точно так же, кроме всех забот о
белье, пролежнях, питье,
в первый же день успела уговорить больного
в необходимости причаститься и собороваться.
Анализуя свое чувство и сравнивая его с прежними, она ясно видела, что не была бы влюблена
в Комисарова, если б он не спас жизни Государя, не была бы влюблена
в Ристич-Куджицкого, если бы не было Славянского вопроса, но что Каренина она любила за него самого, за его высокую непонятую душу, за милый для нее тонкий звук его голоса с его протяжными интонациями, за его усталый взгляд, за его характер и мягкие
белые руки с напухшими жилами.
Увидав воздымающиеся из корсета желтые плечи графини Лидии Ивановны, вышедшей
в дверь, и зовущие к себе прекрасные задумчивые глаза ее, Алексей Александрович улыбнулся, открыв неувядающие
белые зубы, и подошел к ней.
Всё лицо ее будет видно, она улыбнется, обнимет его, он услышит ее запах, почувствует нежность ее руки и заплачет счастливо, как он раз вечером лег ей
в ноги и она щекотала его, а он хохотал и кусал ее
белую с кольцами руку.
Он
в белой рубашке сидел верхом на стуле, хмурился глазами и улыбался ртом.
Анна уже была одета
в светлое шелковое с бархатом платье, которое она сшила
в Париже, с открытою грудью, и с
белым дорогим кружевом на голове, обрамлявшим ее лицо и особенно выгодно выставлявшим ее яркую красоту.
Капельмейстер на своем возвышении помогал
в передаче и оправлял свой
белый галстук.
Старая графиня, мать Вронского, со своими стальными букольками, была
в ложе брата. Варя с княжной Сорокиной встретились ему
в коридоре бель-этажа.
Варенька стояла
в дверях, переодетая
в желтое ситцевое платье, с повязанным на голове
белым платком.
Варенька
в своем
белом платке на черных волосах, окруженная детьми, добродушно и весело занятая ими и, очевидно, взволнованная возможностью объяснения с нравящимся ей мужчиной, была очень привлекательна.
— Пойду теперь независимо от всех собирать грибы, а то мои приобретения незаметны, — сказал он и пошел один с опушки леса, где они ходили по шелковистой низкой траве между редкими старыми березами,
в середину леса, где между
белыми березовыми стволами серели стволы осины и темнели кусты орешника.
Кити, как всегда, больно было на два дня расставаться с мужем; но, увидав его оживленную фигуру, казавшуюся особенно большою и сильною
в охотничьих сапогах и
белой блузе, и какое-то непонятное ей сияние охотничьего возбуждения, она из-за его радости забыла свое огорчение и весело простилась с ним.
Степан Аркадьич срезал одного
в тот самый момент, как он собирался начать свои зигзаги, и бекас комочком упал
в трясину. Облонский неторопливо повел за другим, еще низом летевшим к осоке, и вместе со звуком выстрела и этот бекас упал; и видно было, как он выпрыгивал из скошенной осоки, биясь уцелевшим
белым снизу крылом.