Неточные совпадения
— Может быть, и да, — сказал Левин. — Но всё-таки я любуюсь на твое величие и горжусь, что у меня друг такой великий человек. Однако ты мне не
ответил на мой вопрос, — прибавил он, с отчаянным усилием прямо глядя в
глаза Облонскому.
Профессор с досадой и как будто умственною болью от перерыва оглянулся на странного вопрошателя, похожего более на бурлака, чем на философа, и перенес
глаза на Сергея Ивановича, как бы спрашивая: что ж тут говорить? Но Сергей Иванович, который далеко не с тем усилием и односторонностью говорил, как профессор, и у которого в голове оставался простор для того, чтоб и
отвечать профессору и вместе понимать ту простую и естественную точку зрения, с которой был сделан вопрос, улыбнулся и сказал...
В это время Степан Аркадьич, со шляпой на боку, блестя лицом и
глазами, веселым победителем входил в сад. Но, подойдя к теще, он с грустным, виноватым лицом
отвечал на ее вопросы о здоровье Долли. Поговорив тихо и уныло с тещей, он выпрямил грудь и взял под руку Левина.
— Ты догадываешься? —
отвечал Левин, не спуская со Степана Аркадьича своих в глубине светящихся
глаз.
Она тяжело дышала, не глядя на него. Она испытывала восторг. Душа ее была переполнена счастьем. Она никак не ожидала, что высказанная любовь его произведет на нее такое сильное впечатление. Но это продолжалось только одно мгновение. Она вспомнила Вронского. Она подняла на Левина свои светлые правдивые
глаза и, увидав его отчаянное лицо, поспешно
ответила...
— Мое мнение только то, —
отвечал Левин, — что эти вертящиеся столы доказывают, что так называемое образованное общество не выше мужиков. Они верят в
глаз, и в порчу, и в привороты, а мы….
— Да, я думаю, —
отвечала Анна, как бы удивляясь смелости его вопроса; но неудержимый дрожащий блеск
глаз и улыбки обжег его, когда она говорила это.
Она довольно долго, ничего не
отвечая, вглядывалась в него и, несмотря на тень, в которой он стоял, видела, или ей казалось, что видела, и выражение его лица и
глаз.
— Вы знаете зачем, —
отвечал он смело и радостно, встречая ее взгляд и не спуская
глаз.
Вронский с удивлением приподнял голову и посмотрел, как он умел смотреть, не в
глаза, а на лоб Англичанина, удивляясь смелости его вопроса. Но поняв, что Англичанин, делая этот вопрос, смотрел на него не как на хозяина, но как на жокея,
ответил ему...
Она не
отвечала и, склонив немного голову, смотрела на него из-подлобья вопросительно своими блестящими из-за длинных ресниц
глазами. Рука ее, игравшая сорванным листом, дрожала. Он видел это, и лицо его выразило ту покорность, рабскую преданность, которая так подкупала ее.
Всё это она говорила весело, быстро и с особенным блеском в
глазах; но Алексей Александрович теперь не приписывал этому тону ее никакого значения. Он слышал только ее слова и придавал им только тот прямой смысл, который они имели. И он
отвечал ей просто, хотя и шутливо. Во всем разговоре этом не было ничего особенного, но никогда после без мучительной боли стыда Анна не могла вспомнить всей этой короткой сцены.
— Кончилось, —
ответил Вронский, улыбаясь одними
глазами и покручивая кончики усов так осторожно, как будто после того порядка, в который приведены его дела, всякое слишком смелое и быстрое движение может его разрушить.
— Да, да! —
отвечал Левин. И ему стало еще страшнее, когда он, целуясь, почувствовал губами сухость тела брата и увидал вблизи его большие, странно светящиеся
глаза.
Он чувствовал, что если б они оба не притворялись, а говорили то, что называется говорить по душе, т. е. только то, что они точно думают и чувствуют, то они только бы смотрели в
глаза друг другу, и Константин только бы говорил: «ты умрешь, ты умрешь, ты умрешь!» ― а Николай только бы
отвечал: «знаю, что умру; но боюсь, боюсь, боюсь!» И больше бы ничего они не говорили, если бы говорили только по душе.
— Вы желаете, — не поднимая
глаз,
отвечал адвокат, не без удовольствия входя в тон речи своего клиента, — чтобы я изложил вам те пути, по которым возможно исполнение вашего желания.
— Возможно всё, если вы предоставите мне полную свободу действий, — не
отвечая на вопрос, сказал адвокат. — Когда я могу рассчитывать получить от вас известия? — спросил адвокат, подвигаясь к двери и блестя и
глазами и лаковыми сапожками.
— Алексей Александрович, — сказала она, с отчаянною решительностью глядя ему в
глаза. — Я спрашивала у вас про Анну, вы мне не
ответили. Что она?
Долли утешилась совсем от горя, причиненного ей разговором с Алексеем Александровичем, когда она увидела эти две фигуры: Кити с мелком в руках и с улыбкой робкою и счастливою, глядящую вверх на Левина, и его красивую фигуру, нагнувшуюся над столом, с горящими
глазами, устремленными то на стол, то на нее. Он вдруг просиял: он понял. Это значило: «тогда я не могла иначе
ответить».
Отчего же и сходят с ума, отчего же и стреляются?»
ответил он сам себе и, открыв
глаза, с удивлением увидел подле своей головы шитую подушку работы Вари, жены брата.
Не
отвечая на его слова, Варя нагнулась над ним нерадостной улыбкой посмотрела ему в лицо.
Глаза были светлые, не лихорадочные, но выражение их было строгое.
И она не могла не
ответить улыбкой — не словам, а влюбленным
глазам его. Она взяла его руку и гладила ею себя по похолодевшим щекам и обстриженным волосам.
Кити смотрела на всех такими же отсутствующими
глазами, как и Левин. На все обращенные к ней речи она могла
отвечать только улыбкой счастья, которая теперь была ей так естественна.
Надо было говорить, чтобы не молчать, а он не знал, что говорить, тем более, что брат ничего не
отвечал, а только смотрел, не спуская
глаз, и, очевидно, вникал в значение каждого слова.
— Правда, — задумчиво улыбаясь
глазами,
отвечала Кити.
Кити была в особенности рада случаю побыть с
глазу на
глаз с мужем, потому что она заметила, как тень огорчения пробежала на его так живо всё отражающем лице в ту минуту, как он вошел на террасу и спросил, о чем говорили, и ему не
ответили.
Всё в ее лице: определенность ямочек щек и подбородка, склад губ, улыбка, которая как бы летала вокруг лица, блеск
глаз, грация и быстрота движений, полнота звуков голоса, даже манера, с которою она сердито-ласково
ответила Весловскому, спрашивавшему у нее позволения сесть на ее коба, чтобы выучить его галопу с правой ноги, — всё было особенно привлекательно; и, казалось, она сама знала это и радовалась этому.
Дарья Александровна ничего не
ответила и только испуганно поглядела на него. Когда она осталась с ним наедине, ей вдруг сделалось страшно: смеющиеся
глаза и строгое выражение лица пугали ее.