Неточные совпадения
—
Мама, — сказала она, вспыхнув и быстро поворачиваясь к ней, — пожалуйста, пожалуйста, не
говорите ничего про это. Я знаю, я всё знаю.
—
Мама, голубчик, ради Бога, не
говорите. Так страшно
говорить про это.
― Никогда,
мама, никакой, — отвечала Кити, покраснев и взглянув прямо в лицо матери. — Но мне нечего
говорить теперь. Я… я… если бы хотела, я не знаю, что сказать как… я не знаю…
— Я
говорил вам, что
мама! — кричал он гувернантке. — Я знал!
— Я очень рада, что уговорила его завтра собороваться, —
говорила она, сидя в кофточке пред своим складным зеркалом и расчесывая частым гребнем мягкие душистые волосы. — Я никогда не видала этого, но знаю,
мама мне
говорила, что тут молитвы об исцелении.
—
Мама, душечка, голубушка! — закричал он, бросаясь опять к ней и обнимая ее. Как будто он теперь только, увидав ее улыбку, ясно понял, что случилось. — Это не надо, —
говорил он, снимая с нее шляпу. И, как будто вновь увидав ее без шляпы, он опять бросился целовать ее.
— Оно и лучше, Агафья Михайловна, не прокиснет, а то у нас лед теперь уж растаял, а беречь негде, — сказала Кити, тотчас же поняв намерение мужа и с тем же чувством обращаясь к старухе. — Зато ваше соленье такое, что
мама говорит, нигде такого не едала, — прибавила она, улыбаясь и поправляя на ней косынку.
— Нет, ничего не будет, и не думай. Я поеду с папа гулять на бульвар. Мы заедем к Долли. Пред обедом тебя жду. Ах, да! Ты знаешь, что положение Долли становится решительно невозможным? Она кругом должна, денег у нее нет. Мы вчера
говорили с
мама и с Арсением (так она звала мужа сестры Львовой) и решили тебя с ним напустить на Стиву. Это решительно невозможно. С папа нельзя
говорить об этом… Но если бы ты и он…
— Не уходи, не уходи! Я не боюсь, я не боюсь! — быстро
говорила она. —
Мама, возьмите серьги. Они мне мешают. Ты не боишься? Скоро, скоро, Лизавета Петровна…
— Дядя Костя! И
мама идет, и дедушка, и Сергей Иваныч и еще кто-то, —
говорили они, влезая на тележку.
— Ты смотри же, не
говори маме, — сказала Катя Соне, отправляясь с ней спать. — Володя привезет нам из Америки золота и слоновой кости, а если ты скажешь маме, то его не пустят.
— Как ты выросла, Люда, моя рыбка, моя золотая, да и какая же ты бледненькая стала! И кудрей моих нету!.. —
говорила мама, оглядывая меня всю широким любящим взглядом, одним из тех, которые не поддаются описанию.
— Только, ради бога, не
говорите маме… Вообще никому не говорите, потому что тут секрет. Не дай бог, узнает мама, то достанется и мне, и Соне, и Пелагее… Ну, слушайте. С папой я и Соня видимся каждый вторник и пятницу. Когда Пелагея водит нас перед обедом гулять, то мы заходим в кондитерскую Апфеля, а там уж нас ждет папа… Он всегда в отдельной комнатке сидит, где, знаете, этакий мраморный стол и пепельница в виде гуся без спины…
В этом роде вчера с насмешкой
говорила мама и спрашивала с злыми глазами (тогда она их выкатывает, и они у нее делаются огромные), — спрашивала:
Неточные совпадения
— Павля все знает, даже больше, чем папа. Бывает, если папа уехал в Москву, Павля с
мамой поют тихонькие песни и плачут обе две, и Павля целует мамины руки.
Мама очень много плачет, когда выпьет мадеры, больная потому что и злая тоже. Она
говорит: «Бог сделал меня злой». И ей не нравится, что папа знаком с другими дамами и с твоей
мамой; она не любит никаких дам, только Павлю, которая ведь не дама, а солдатова жена.
«Ты,
говорит,
мама, кричишь на папу, как на повара».
— Да,
мама, — об этом излишне
говорить. Ты знаешь, я очень уважаю Тимофея Степановича.
«
Мама хочет переменить мужа, только ей еще стыдно», — догадался он, глядя, как на красных углях вспыхивают и гаснут голубые, прозрачные огоньки. Он слышал, что жены мужей и мужья жен меняют довольно часто, Варавка издавна нравился ему больше, чем отец, но было неловко и грустно узнать, что
мама, такая серьезная, важная
мама, которую все уважали и боялись,
говорит неправду и так неумело
говорит. Ощутив потребность утешить себя, он повторил:
— Он даже перестал дружиться с Любой, и теперь все с Варей, потому что Варя молчит, как дыня, — задумчиво
говорила Лидия. — А мы с папой так боимся за Бориса. Папа даже ночью встает и смотрит — спит ли он? А вчера твоя
мама приходила, когда уже было поздно, все спали.