Неточные совпадения
— Вы помните,
что я запретила вам произносить это слово, это гадкое слово, — вздрогнув сказала Анна; но тут же она почувствовала,
что одним этим словом: запретила она показывала,
что признавала
за собой известные права на него и этим самым поощряла его говорить
про любовь.
Когда она думала о сыне и его будущих отношениях к бросившей его отца матери, ей так становилось страшно
за то,
что она сделала,
что она не рассуждала, а, как женщина, старалась только успокоить себя лживыми рассуждениями и словами, с тем чтобы всё оставалось по старому и чтобы можно было забыть
про страшный вопрос,
что будет с сыном.
Для
чего она сказала это,
чего она
за секунду не думала, она никак бы не могла объяснить. Она сказала это по тому только соображению,
что, так как Вронского не будет, то ей надо обеспечить свою свободу и попытаться как-нибудь увидать его. Но почему она именно сказала
про старую фрейлину Вреде, к которой ей нужно было, как и ко многим другим, она не умела бы объяснить, а вместе с тем, как потом оказалось, она, придумывая самые хитрые средства для свидания с Вронским, не могла придумать ничего лучшего.
Вронскому было сначала неловко
за то,
что он не знал и первой статьи о Двух Началах,
про которую ему говорил автор как
про что-то известное.
—
Что за охота
про это говорить, — с досадой сказала Кити, — я об этом не думаю и не хочу думать… И не хочу думать, — повторила она, прислушиваясь к знакомым шагам мужа по лестнице террасы.
Несмотря на всё это, к концу этого дня все,
за исключением княгини, не прощавшей этот поступок Левину, сделались необыкновенно оживлены и веселы, точно дети после наказанья или большие после тяжелого официального приема, так
что вечером
про изгнание Васеньки в отсутствие княгини уже говорилось как
про давнишнее событие.
— И, вдруг нахмурившись (Левин понял,
что она нахмурилась на самое себя
за то,
что говорит
про себя), она переменила разговор.
Степан Аркадьич вышел посмотреть. Это был помолодевший Петр Облонский. Он был так пьян,
что не мог войти на лестницу; но он велел себя поставить на ноги, увидав Степана Аркадьича, и, уцепившись
за него, пошел с ним в его комнату и там стал рассказывать ему
про то, как он провел вечер, и тут же заснул.
Мысли о том, куда она поедет теперь, — к тетке ли, у которой она воспитывалась, к Долли или просто одна
за границу, и о том,
что он делает теперь один в кабинете, окончательная ли это ссора, или возможно еще примирение, и о том,
что теперь будут говорить
про нее все ее петербургские бывшие знакомые, как посмотрит на это Алексей Александрович, и много других мыслей о том,
что будет теперь, после разрыва, приходили ей в голову, но она не всею душой отдавалась этим мыслям.
Да,
про то,
что говорит Яшвин: борьба
за существование и ненависть — одно,
что связывает людей.
На Царицынской станции поезд был встречен стройным хором молодых людей, певших: «Славься». Опять добровольцы кланялись и высовывались, но Сергей Иванович не обращал на них внимания; он столько имел дел с добровольцами,
что уже знал их общий тип, и это не интересовало его. Катавасов же,
за своими учеными занятиями не имевший случая наблюдать добровольцев, очень интересовался ими и расспрашивал
про них Сергея Ивановича.
Неточные совпадения
Еремеевна. Все дядюшка напугал. Чуть было в волоски ему не вцепился. А ни
за что… ни
про что…
— Мы не
про то говорим, чтоб тебе с богом спорить, — настаивали глуповцы, — куда тебе, гунявому, на́бога лезти! а ты вот
что скажи:
за чьи бесчинства мы, сироты, теперича помирать должны?
Говорили
про него,
что он любит таскаться
за Кубань с абреками, и, правду сказать, рожа у него была самая разбойничья: маленький, сухой, широкоплечий…
— Послушайте, — сказал он с явным беспокойством, — вы, верно, забыли
про их заговор?.. Я не умею зарядить пистолета, но в этом случае… Вы странный человек! Скажите им,
что вы знаете их намерение, и они не посмеют…
Что за охота! подстрелят вас как птицу…
«Экой скверный барин! — думал
про себя Селифан. — Я еще не видал такого барина. То есть плюнуть бы ему
за это! Ты лучше человеку не дай есть, а коня ты должен накормить, потому
что конь любит овес. Это его продовольство:
что, примером, нам кошт, то для него овес, он его продовольство».