Неточные совпадения
«Ах да!» Он опустил голову, и красивое
лицо его
приняло тоскливое выражение. «Пойти или не пойти?» говорил он себе. И внутренний голос говорил ему, что ходить не надобно, что кроме фальши тут ничего быть не может, что поправить, починить их отношения невозможно, потому что невозможно сделать ее опять привлекательною и возбуждающею любовь или его сделать стариком, неспособным любить. Кроме фальши и лжи, ничего не могло выйти теперь; а фальшь и ложь были противны его натуре.
Лицо его вдруг
приняло злое выражение, происходившее от усилия преодолеть свою застенчивость.
И, откинувшись в угол кареты, она зарыдала, закрываясь руками. Алексей Александрович не пошевелился и не изменил прямого направления взгляда. Но всё
лицо его вдруг
приняло торжественную неподвижность мертвого, и выражение это не изменилось во всё время езды до дачи. Подъезжая к дому, он повернул к ней голову всё с тем же выражением.
Он слушал ее, невольно склоняясь всем станом, как бы желая этим смягчить для нее тяжесть ее положения. Но как только она сказала это, он вдруг выпрямился, и
лицо его
приняло гордое и строгое выражение.
Наивный мужик Иван скотник, казалось, понял вполне предложение Левина —
принять с семьей участие в выгодах скотного двора — и вполне сочувствовал этому предприятию. Но когда Левин внушал ему будущие выгоды, на
лице Ивана выражалась тревога и сожаление, что он не может всего дослушать, и он поспешно находил себе какое-нибудь не терпящее отлагательства дело: или брался за вилы докидывать сено из денника, или наливать воду, или подчищать навоз.
Сморщенное
лицо Алексея Александровича
приняло страдальческое выражение; он взял ее за руку и хотел что-то сказать, но никак не мог выговорить; нижняя губа его дрожала, но он всё еще боролся с своим волнением и только изредка взглядывал на нее. И каждый раз, как он взглядывал, он видел глаза ее, которые смотрели на него с такою умиленною и восторженною нежностью, какой он никогда не видал в них.
— Стива говорит, что он на всё согласен, но я не могу
принять его великодушие, — сказала она, задумчиво глядя мимо
лица Вронского. — Я не хочу развода, мне теперь всё равно. Я не знаю только, что он решит об Сереже.
— Здесь Христос невидимо предстоит,
принимая вашу исповедь, — сказал он, указывая на Распятие. — Веруете ли вы во всё то, чему учит нас Святая Апостольская Церковь? — продолжал священник, отворачивая глаза от
лица Левина и складывая руки под эпитрахиль.
— Я уже это пережил, Дарья Дмитревна, — отвечал он, и
лицо его неожиданно
приняло грустное и серьезное выражение.
Анна была хозяйкой только по ведению разговора. И этот разговор, весьма трудный для хозяйки дома при небольшом столе, при
лицах, как управляющий и архитектор,
лицах совершенно другого мира, старающихся не робеть пред непривычною роскошью и не могущих
принимать долгого участия в общем разговоре, этот трудный разговор Анна вела со своим обычным тактом, естественностью и даже удовольствием, как замечала Дарья Александровна.
Она заметила тоже, что
лицо Вронского при этом разговоре тотчас же
приняло серьезное и упорное выражение.
Сказав это, она вздохнула, и
лицо ее, вдруг
приняв строгое выражение, как бы окаменело.
Рука его закрылась, он отклонился, и
лицо его
приняло еще более, чем прежде, упорное выражение.
Встретив его взгляд,
лицо Анны вдруг
приняло холодно-строгое выражение, как будто она говорила ему: «не забыто. Всё то же».
Заря уже занялась, когда он возвратился домой. Образа человеческого не было на нем, грязь покрывала все платье,
лицо приняло дикий и страшный вид, угрюмо и тупо глядели глаза. Сиплым шепотом прогнал он от себя Перфишку и заперся в своей комнате. Он едва держался на ногах от усталости, но он не лег в постель, а присел на стул у двери и схватился за голову.
Неточные совпадения
Один раз, впрочем,
лицо его
приняло суровый вид, и он строго застучал по столу, устремив глаза на сидевших насупротив его детей.
Сначала,
принявши косое направление, хлестал он в одну сторону кузова кибитки, потом в другую, потом, изменивши образ нападения и сделавшись совершенно прямым, барабанил прямо в верх его кузова; брызги наконец стали долетать ему в
лицо.
Но не прошло и минуты, как эта радость, так мгновенно показавшаяся на деревянном
лице его, так же мгновенно и прошла, будто ее вовсе не бывало, и
лицо его вновь
приняло заботливое выражение.
Она вынула из-под платка корнет, сделанный из красной бумаги, в котором были две карамельки и одна винная ягода, и дрожащей рукой подала его мне. У меня недоставало сил взглянуть в
лицо доброй старушке; я, отвернувшись,
принял подарок, и слезы потекли еще обильнее, но уже не от злости, а от любви и стыда.
Подле нее вполуоборот сидела Марья Ивановна в чепце с розовыми лентами, в голубой кацавейке и с красным сердитым
лицом, которое
приняло еще более строгое выражение, как только вошел Карл Иваныч.