Неточные совпадения
Но Каренина не дождалась брата, а, увидав его, решительным легким шагом вышла из вагона. И, как только брат
подошел к ней, она движением, поразившим Вронского своею решительностью и грацией, обхватила брата левою рукой за шею, быстро притянула к себе и крепко поцеловала. Вронский, не спуская глаз, смотрел на нее и, сам не зная чему, улыбался. Но вспомнив, что
мать ждала его, он опять вошел в вагон.
Они вместе вышли. Вронский шел впереди с
матерью. Сзади шла Каренина с братом. У выхода к Вронскому
подошел догнавший его начальник станции.
После вальса Кити
подошла к
матери и едва успела сказать несколько слов с Нордстон, как Вронский уже пришел за ней для первой кадрили.
— Да если тебе так хочется, я узнаю прежде о ней и сама
подойду, — отвечала
мать. — Что ты в ней нашла особенного? Компаньонка, должно быть. Если хочешь, я познакомлюсь с мадам Шталь. Я знала её belle-soeur, — прибавила княгиня, гордо поднимая голову.
Кити еще более стала умолять
мать позволить ей познакомиться с Варенькой. И, как ни неприятно было княгине как будто делать первый шаг в желании познакомиться с г-жею Шталь, позволявшею себе чем-то гордиться, она навела справки о Вареньке и, узнав о ней подробности, дававшие заключить, что не было ничего худого, хотя и хорошего мало, в этом знакомстве, сама первая
подошла к Вареньке и познакомилась с нею.
В это время, сияя радостью о том, что
мать её познакомилась с её неизвестным другом, от ключа
подходила Кити.
Она тоже не спала всю ночь и всё утро ждала его.
Мать и отец были бесспорно согласны и счастливы ее счастьем. Она ждала его. Она первая хотела объявить ему свое и его счастье. Она готовилась одна встретить его, и радовалась этой мысли, и робела и стыдилась, и сама не знала, что она сделает. Она слышала его шаги и голос и ждала за дверью, пока уйдет mademoiselle Linon. Mademoiselle Linon ушла. Она, не думая, не спрашивая себя, как и что,
подошла к нему и сделала то, что она сделала.
Сообразив наконец то, что его обязанность состоит в том, чтобы поднимать Сережу в определенный час и что поэтому ему нечего разбирать, кто там сидит,
мать или другой кто, а нужно исполнять свою обязанность, он оделся,
подошел к двери и отворил ее.
Варенька, услыхав голос Кити и выговор ее
матери, быстро легкими шагами
подошла к Кити. Быстрота движений, краска, покрывавшая оживленное лицо, — всё показывало, что в ней происходило что-то необыкновенное. Кити знала, что̀ было это необыкновенное, и внимательно следила за ней. Она теперь позвала Вареньку только затем, чтобы мысленно благословить ее на то важное событие, которое, по мысли Кити, должно было совершиться нынче после обеда в лесу.
— Ты что, как мышь на крупу, надулся! — не утерпит, прикрикнет она на него, — или уж с этих пор в тебе яд-то действует! нет того, чтобы к
матери подойти: маменька, мол, приласкайте меня, душенька!
Илюха встал, но молчал, не зная, чтò сказать. Губы его вздрагивали от волнения; старуха
мать подошла было к нему, всхлипывая, и хотела броситься ему на шею; но старик медленно и повелительно отвел ее рукою и продолжал говорить:
Неточные совпадения
Княжна
подошла к своей
матери и рассказала ей все; та отыскала меня в толпе и благодарила. Она объявила мне, что знала мою
мать и была дружна с полдюжиной моих тетушек.
— Auf, Kinder, auf!.. s’ist Zeit. Die Mutter ist schon im Saal, [Вставать, дети, вставать!.. пора.
Мать уже в зале (нем.).] — крикнул он добрым немецким голосом, потом
подошел ко мне, сел у ног и достал из кармана табакерку. Я притворился, будто сплю. Карл Иваныч сначала понюхал, утер нос, щелкнул пальцами и тогда только принялся за меня. Он, посмеиваясь, начал щекотать мои пятки. — Nu, nun, Faulenzer! [Ну, ну, лентяй! (нем.).] — говорил он.
— Теперь благослови,
мать, детей своих! — сказал Бульба. — Моли Бога, чтобы они воевали храбро, защищали бы всегда честь лыцарскую, [Рыцарскую. (Прим. Н.В. Гоголя.)] чтобы стояли всегда за веру Христову, а не то — пусть лучше пропадут, чтобы и духу их не было на свете!
Подойдите, дети, к
матери: молитва материнская и на воде и на земле спасает.
В тот же день, но уже вечером, часу в седьмом, Раскольников
подходил к квартире
матери и сестры своей, — к той самой квартире в доме Бакалеева, где устроил их Разумихин.
Она вошла, едва переводя дух от скорого бега, сняла с себя платок, отыскала глазами
мать,
подошла к ней и сказала: «Идет! на улице встретила!»
Мать пригнула ее на колени и поставила подле себя.