Неточные совпадения
— Я помню про детей и поэтому всё в
мире сделала бы, чтобы спасти их; но я сама не знаю, чем я спасу их:
тем ли, что увезу от отца, или
тем, что оставлю с развратным отцом, — да, с развратным отцом… Ну, скажите, после
того… что было, разве возможно нам жить вместе? Разве это возможно? Скажите же, разве это возможно? — повторяла она, возвышая голос. — После
того как мой муж, отец моих детей, входит в любовную связь с гувернанткой своих детей…
Он родился в среде
тех людей, которые были и стали сильными
мира сего.
Он не только не любил семейной жизни, но в семье, и в особенности в муже, по
тому общему взгляду холостого
мира, в котором он жил, он представлял себе нечто чуждое, враждебное, а всего более — смешное.
— Нет, душа моя, для меня уж нет таких балов, где весело, — сказала Анна, и Кити увидела в ее глазах
тот особенный
мир, который ей не был открыт. — Для меня есть такие, на которых менее трудно и скучно….
Дом был большой, старинный, и Левин, хотя жил один, но топил и занимал весь дом. Он знал, что это было глупо, знал, что это даже нехорошо и противно его теперешним новым планам, но дом этот был целый
мир для Левина. Это был
мир, в котором жили и умерли его отец и мать. Они жили
тою жизнью, которая для Левина казалась идеалом всякого совершенства и которую он мечтал возобновить с своею женой, с своею семьей.
Мы аристократы, а не
те, которые могут существовать только подачками от сильных
мира сего и кого купить можно за двугривенный.
Pluck,
то есть энергии и смелости, Вронский не только чувствовал в себе достаточно, но, что гораздо важнее, он был твердо убежден, что ни у кого в
мире не могло быть этого pluck больше, чем у него.
Она видела, как он подходил к беседке,
то снисходительно отвечая на заискивающие поклоны,
то дружелюбно, рассеянно здороваясь с равными,
то старательно выжидая взгляда сильных
мира и снимая свою круглую, большую шляпу, нажимавшую кончики его ушей.
Она нашла это утешение в
том, что ей, благодаря этому знакомству, открылся совершенно новый
мир, не имеющий ничего общего с её прошедшим,
мир возвышенный, прекрасный, с высоты которого можно было спокойно смотреть на это прошедшее.
Но с приездом отца для Кити изменился весь
тот мир, в котором она жила.
Она как будто очнулась; почувствовала всю трудность без притворства и хвастовства удержаться на
той высоте, на которую она хотела подняться; кроме
того, она почувствовала всю тяжесть этого
мира горя, болезней, умирающих, в котором она жила; ей мучительны показались
те усилия, которые она употребляла над собой, чтобы любить это, и поскорее захотелось на свежий воздух, в Россию, в Ергушово, куда, как она узнала из письма, переехала уже ее сестра Долли с детьми.
Необыкновенно было
то, что его все не только любили, но и все прежде несимпатичные, холодные, равнодушные люди восхищаясь им, покорялись ему во всем, нежно и деликатно обходились с его чувством и разделяли его убеждение, что он был счастливейшим в
мире человеком, потому что невеста его была верх совершенства.
Когда один был в хорошем, а другой в дурном,
то мир не нарушался, но когда оба случались в дурном расположении,
то столкновения происходили из таких непонятных по ничтожности причин, что они потом никак не могли вспомнить, о чем они ссорились.
— Да, были бы, — сказал он грустно. — Вот именно один из
тех людей, о которых говорят, что они не для этого
мира.
Левин знал брата и ход его мыслей; он знал, что неверие его произошло не потому, что ему легче было жить без веры, но потому, что шаг за шагом современно-научные объяснения явлений
мира вытеснили верования, и потому он знал, что теперешнее возвращение его не было законное, совершившееся путем
той же мысли, но было только временное, корыстное, с безумною надеждой исцеления.
Он нравился Левину своим хорошим воспитанием, отличным выговором на французском и английском языках и
тем, что он был человек его
мира.
Оставшись одна, Долли помолилась Богу и легла в постель. Ей всею душой было жалко Анну в
то время, как она говорила с ней; но теперь она не могла себя заставить думать о ней. Воспоминания о доме и детях с особенною, новою для нее прелестью, в каком-то новом сиянии возникали в ее воображении. Этот ее
мир показался ей теперь так дорог и мил, что она ни за что не хотела вне его провести лишний день и решила, что завтра непременно уедет.
И вдруг из
того таинственного и ужасного, нездешнего
мира, в котором он жил эти двадцать два часа, Левин мгновенно почувствовал себя перенесенным в прежний, обычный
мир, но сияющий теперь таким новым светом счастья, что он не перенес его. Натянутые струны все сорвались. Рыдания и слезы радости, которых он никак не предвидел, с такою силой поднялись в нем, колебля всё его тело, что долго мешали ему говорить.
Весь
мир женский, получивший для него новое, неизвестное ему значение после
того, как он женился, теперь в его понятиях поднялся так высоко, что он не мог воображением обнять его.
Некоторые отделы этой книги и введение были печатаемы в повременных изданиях, и другие части были читаны Сергеем Ивановичем людям своего круга, так что мысли этого сочинения не могли быть уже совершенной новостью для публики; но всё-таки Сергей Иванович ожидал, что книга его появлением своим должна будет произвести серьезное впечатление на общество и если не переворот в науке,
то во всяком случае сильное волнение в ученом
мире.
— «Я не
мир, а меч принес», говорит Христос, — с своей стороны возразил Сергей Иваныч, просто, как будто самую понятную вещь приводя
то самое место из Евангелия, которое всегда более всего смущало Левина.
Несмотря на
то, что недослушанный план Сергея Ивановича о
том, как освобожденный сорокамиллионный
мир Славян должен вместе с Россией начать новую эпоху в истории, очень заинтересовал его, как нечто совершенно новое для него, несмотря на
то, что и любопытство и беспокойство о
том, зачем его звали, тревожили его, — как только он остался один, выйдя из гостиной, он тотчас же вспомнил свои утренние мысли.
«Да, одно очевидное, несомненное проявление Божества — это законы добра, которые явлены
миру откровением, и которые я чувствую в себе, и в признании которых я не
то что соединяюсь, а волею-неволею соединен с другими людьми в одно общество верующих, которое называют церковью.