Неточные совпадения
И странно то, что хотя они действительно говорили
о том, как смешон Иван Иванович своим французским языком, и
о том, что для Елецкой можно было бы
найти лучше партию, а между тем эти слова имели для них значение, и они чувствовали это так же, как и Кити.
Когда он увидал всё это, на него
нашло на минуту сомнение в возможности устроить ту новую жизнь,
о которой он мечтал дорогой.
Алексей Александрович ничего особенного и неприличного не
нашел в том, что жена его сидела с Вронским у особого стола и
о чем-то оживленно разговаривала; но он заметил, что другим в гостиной это показалось чем-то особенным и неприличным, и потому это показалось неприличным и ему. Он решил, что нужно сказать об этом жене.
Она говорила себе: «Нет, теперь я не могу об этом думать; после, когда я буду спокойнее». Но это спокойствие для мыслей никогда не наступало; каждый paз, как являлась ей мысль
о том, что она сделала, и что с ней будет, и что она должна сделать, на нее
находил ужас, и она отгоняла от себя эти мысли.
Как ни старался Левин преодолеть себя, он был мрачен и молчалив. Ему нужно было сделать один вопрос Степану Аркадьичу, но он не мог решиться и не
находил ни формы, ни времени, как и когда его сделать. Степан Аркадьич уже сошел к себе вниз, разделся, опять умылся, облекся в гофрированную ночную рубашку и лег, а Левин все медлил у него в комнате, говоря
о разных пустяках и не будучи в силах спросить, что хотел.
Она не слышала половины его слов, она испытывала страх к нему и думала
о том, правда ли то, что Вронский не убился.
О нем ли говорили, что он цел, а лошадь сломала спину? Она только притворно-насмешливо улыбнулась, когда он кончил, и ничего не отвечала, потому что не слыхала того, что он говорил. Алексей Александрович начал говорить смело, но, когда он ясно понял то,
о чем он говорит, страх, который она испытывала, сообщился ему. Он увидел эту улыбку, и странное заблуждение
нашло на него.
И теперь, делая догадки
о том, кто — кто, какие между ними отношения и какие они люди, Кити воображала себе самые удивительные и прекрасные характеры и
находила подтверждение в своих наблюдениях.
— Да если тебе так хочется, я узнаю прежде
о ней и сама подойду, — отвечала мать. — Что ты в ней
нашла особенного? Компаньонка, должно быть. Если хочешь, я познакомлюсь с мадам Шталь. Я знала её belle-soeur, — прибавила княгиня, гордо поднимая голову.
Опять она остановилась, не
находя связи в своих мыслях. «Нет, — сказала она себе, — ничего не надо» и, разорвав письмо, переписала его, исключив упоминание
о великодушии, и запечатала.
Серпуховской улыбнулся. Ему, очевидно, было приятно это мнение
о нем, и он не
находил нужным скрывать это.
— Впрочем, не понимаю, как, имея столько независимости, как вы, — продолжал он разгорячаясь, — объявляя мужу прямо
о своей неверности и не
находя в этом ничего предосудительного, как кажется, вы
находите предосудительным исполнение в отношении к мужу обязанности жены.
И он с свойственною ему ясностью рассказал вкратце эти новые, очень важные и интересные открытия. Несмотря на то, что Левина занимала теперь больше всего мысль
о хозяйстве, он, слушая хозяина, спрашивал себя: «Что там в нем сидит? И почему, почему ему интересен раздел Польши?» Когда Свияжский кончил, Левин невольно спросил: «Ну так что же?» Но ничего не было. Было только интересно то, что «оказывалось» Но Свияжский не объяснил и не
нашел нужным объяснять, почему это было ему интересно.
Вернувшись домой, Вронский
нашел у себя записку от Анны. Она писала: «Я больна и несчастлива. Я не могу выезжать, но и не могу долее не видать вас. Приезжайте вечером. В семь часов Алексей Александрович едет на совет и пробудет до десяти». Подумав с минуту
о странности того, что она зовет его прямо к себе, несмотря на требование мужа не принимать его, он решил, что поедет.
— Я не высказываю своего мнения
о том и другом образовании, — с улыбкой снисхождения, как к ребенку, сказал Сергей Иванович, подставляя свой стакан, — я только говорю, что обе стороны имеют сильные доводы, — продолжал он, обращаясь к Алексею Александровичу. — Я классик по образованию, но в споре этом я лично не могу
найти своего места. Я не вижу ясных доводов, почему классическим наукам дано преимущество пред реальными.
Они возобновили разговор, шедший за обедом:
о свободе и занятиях женщин. Левин был согласен с мнением Дарьи Александровны, что девушка, не вышедшая замуж,
найдет себе дело женское в семье. Он подтверждал это тем, что ни одна семья не может обойтись без помощницы, что в каждой, бедной и богатой семье есть и должны быть няньки, наемные или родные.
— Ну вот ей-Богу, — улыбаясь сказал Левин, — что не могу
найти в своей душе этого чувства сожаления
о своей свободе!
Приятели взглянули друг на друга, и в лицах обоих произошло замешательство, как будто Голенищев, очевидно любовавшийся ею, хотел что-нибудь сказать
о ней и не
находил что, а Вронский желал и боялся того же.
— Но, друг мой, не отдавайтесь этому чувству,
о котором вы говорили — стыдиться того, что есть высшая высота христианина: кто унижает себя, тот возвысится. И благодарить меня вы не можете. Надо благодарить Его и просить Его
о помощи. В Нем одном мы
найдем спокойствие, утешение, спасение и любовь, — сказала она и, подняв глаза к небу, начала молиться, как понял Алексей Александрович по ее молчанию.
— Так вы нынче ждете Степана Аркадьича? — сказал Сергей Иванович, очевидно не желая продолжать разговор
о Вареньке. — Трудно
найти двух свояков, менее похожих друг на друга, — сказал он с тонкою улыбкой. — Один подвижной, живущий только в обществе, как рыба в воде; другой, наш Костя, живой, быстрый, чуткий на всё, но, как только в обществе, так или замрет или бьется бестолково, как рыба на земле.
Если его что и занимало теперь, то лишь вопросы
о том,
найдут ли они что в Колпенском болоте,
о том, какова окажется Ласка в сравнении с Краком, и как-то самому ему удастся стрелять нынче.
Теперь они были наедине, и Анна не знала,
о чем говорить. Она сидела у окна, глядя на Долли и перебирая в памяти все те, казавшиеся неистощимыми, запасы задушевных разговоров, и не
находила ничего. Ей казалось в эту минуту, что всё уже было сказано.
Когда она вошла в спальню, Вронский внимательно посмотрел на нее. Он искал следов того разговора, который, он знал, она, так долго оставаясь в комнате Долли, должна была иметь с нею. Но в ее выражении, возбужденно-сдержанном и что-то скрывающем, он ничего не
нашел, кроме хотя и привычной ему, но всё еще пленяющей его красоты, сознания ее и желания, чтоб она на него действовала. Он не хотел спросить ее
о том, что они говорили, но надеялся, что она сама скажет что-нибудь. Но она сказала только...
Он удивлялся ее знанию, памяти и сначала, сомневаясь, желал подтверждения; и она
находила в книгах то,
о чем он спрашивал, и показывала ему.
Но так как он всё думал
о том, как это глупо, то и не
находил предмета разговора и молчал.
Когда Левин думал
о том, что он такое и для чего он живет, он не
находил ответа и приходил в отчаянье; но когда он переставал спрашивать себя об этом, он как будто знал и что он такое и для чего он живет, потому что твердо и определенно действовал и жил; даже в это последнее время он гораздо тверже и определеннее жил, чем прежде.