Неточные совпадения
Он не мог обманывать себя и уверять себя, что он раскаивается в своем
поступке.
Он не знал, что его образ действий относительно Кити имеет определенное название, что это есть заманиванье барышень без намерения жениться и что это заманиванье есть один из дурных
поступков, обыкновенных между блестящими молодыми людьми, как он.
«Я согласен, что
поступок их нехорош, но прошу вас принять во внимание недоразумение, молодость; потом молодые люди только позавтракали.
Были в его прошедшем, как у всякого человека, сознанные им дурные
поступки, за которые совесть должна была бы мучать его; но воспоминание о дурных
поступках далеко не так мучало его, как эти ничтожные, но стыдные воспоминания.
На Таню сначала подействовала жалость за Гришу, потом сознание своего добродетельного
поступка, и слезы у ней тоже стояли в глазах; но она, не отказываясь, ела свою долю.
Но мало этого: вызов на дуэль с моей стороны будет
поступок нечестный.
Решение мое следующее: каковы бы ни были ваши
поступки, я не считаю себя в праве разрывать тех уз, которыми мы связаны властью свыше.
— Вот оно! Вот оно! — смеясь сказал Серпуховской. — Я же начал с того, что я слышал про тебя, про твой отказ… Разумеется, я тебя одобрил. Но на всё есть манера. И я думаю, что самый
поступок хорош, но ты его сделал не так, как надо.
Кроме того, эта свояченица с вырезом в платье производила в нем чувство, подобное стыду и раскаянию в совершенном дурном
поступке.
Он простил Вронскому и жалел его, особенно после того, как до него дошли слухи об его отчаянном
поступке.
— А! — сказала она, как бы удивленная. — Я очень рада, что вы дома. Вы никуда не показываетесь, и я не видала вас со времени болезни Анны. Я всё слышала — ваши заботы. Да, вы удивительный муж! — сказала она с значительным и ласковым видом, как бы жалуя его орденом великодушия за его
поступок с женой.
Он этим
поступком как будто смыл с себя стыд и унижение, которые он прежде испытывал.
Отказаться от лестного и опасного назначения в Ташкент, по прежним понятиям Вронского, было бы позорно и невозможно. Но теперь, не задумываясь ни на минуту, он отказался от него и, заметив в высших неодобрение своего
поступка, тотчас же вышел в отставку.
Одно успокоительное рассуждение о своем
поступке пришло ей тогда в первую минуту разрыва, и, когда она вспомнила теперь обо всем прошедшем, она вспомнила это одно рассуждение.
— Не вы совершили тот высокий
поступок прощения, которым я восхищаюсь и все, но Он, обитая в вашем сердце, — сказала графиня Лидия Ивановна, восторженно поднимая глаза, — и потому вы не можете стыдиться своего
поступка.
Степан Аркадьич и княгиня были возмущены
поступком Левина. И он сам чувствовал себя не только ridicule [смешным] в высшей степени, но и виноватым кругом и опозоренным; но, вспоминая то, что он и жена его перестрадали, он, спрашивая себя, как бы он поступил в другой раз, отвечал себе, что точно так же.
Несмотря на всё это, к концу этого дня все, за исключением княгини, не прощавшей этот
поступок Левину, сделались необыкновенно оживлены и веселы, точно дети после наказанья или большие после тяжелого официального приема, так что вечером про изгнание Васеньки в отсутствие княгини уже говорилось как про давнишнее событие.
Отвлеченно, теоретически, она не только оправдывала, но даже одобряла
поступок Анны.
Вообще, отвлеченно, Долли одобряла
поступок Анны, но видеть того человека, для которого был сделан этот
поступок, было ей неприятно.
Только первое время, пока карета выезжала из ворот клуба, Левин продолжал испытывать впечатление клубного покоя, удовольствия и несомненной приличности окружающего; но как только карета выехала на улицу и он почувствовал качку экипажа по неровной дороге, услыхал сердитый крик встречного извозчика, увидел при неярком освещении красную вывеску кабака и лавочки, впечатление это разрушилось, и он начал обдумывать свои
поступки и спросил себя, хорошо ли он делает, что едет к Анне.
Вступив в разговор с юношей, Катавасов узнал, что это был богатый московский купец, промотавший большое состояние до двадцати двух лет. Он не понравился Катавасову тем, что был изнежен, избалован и слаб здоровьем; он, очевидно, был уверен, в особенности теперь, выпив, что он совершает геройский
поступок, и хвастался самым неприятным образом.
Рассуждения приводили его в сомнения и мешали ему видеть, что̀ должно и что̀ не должно. Когда же он не думал, а жил, он не переставая чувствовал в душе своей присутствие непогрешимого судьи, решавшего, который из двух возможных
поступков лучше и который хуже; и как только он поступал не так, как надо, он тотчас же чувствовал это.